Внезапно кухня показалась пустой и слишком большой. Она уже не была тем уютным местом, как ещё совсем недавно. Я подошёл к остаткам жаркого, отрезал себе кусок и вопросительно посмотрел на остальных. Они все кивнули. И таким образом Зиглинда накормила нас ещё раз.
— Просто не верится, — сказала Лиандра чуть позже, ни к кому конкретно не обращаясь. Она смотрела на винное пятно на полу, которое ещё никто не вытер. — Никогда бы не подумала, что признаюсь в том, что скучаю по нему.
— Мне нужен меч, — заметила Серафина, не отрывая взгляда от своего бокала. — С прямым лезвием имперского типа. Иногда кинжала недостаточно.
— Ты можешь взять мой второй меч, — предложил я. В начале нашего путешествия я носил с собой дополнительный меч, выкованный так же, как Искоренитель Душ, но без его проклятой жажды крови. Я использовал его, когда не хотел ощутить в себе то, что убивал. Только в последнее время я почти не брал его с собой. — Он ближе всего подходит к тому, что ты ищешь.
Они лишь кивнула.
Я поднял кувшин, всё ещё стоящий на столе. Он был пуст.
5. Имя врага
Я встал, чувствуя, что устал и открыл дверь в прохладную комнату, где мы хранили наше вино. Там стоял ещё один глиняный кувшин, покрытый тканью. Я взял его и принёс к столу.
— Надеюсь, что завтра не будет ничего важного, — заметил я, тяжело опускаясь на один из стульев за кухонным столом. Я развязал верёвку, удерживающую ткань на кувшине, и подлил себе вина.
— Ты имеешь в виду что-то официальное? — Лиандра покачала головой. — Послезавтра проводы эмира в последний путь, скорее всего, нас пригласят. Но на этом всё. Хоть в это и трудно поверить, но следующие два дня нам не нужно ни о чём заботиться, кроме как о своих собственных интересах, — она задумчиво посмотрела на меня. — Или о том, что мы считаем своими интересами.
Если в её голосе и был упрёк, он был так хорошо скрыт, что я не смог его расслышать.
— Я уверен, что прав, Лия, — промолвил я. — У нас один и тоже враг. Если мы навредим ему здесь, то навредим в целом. Подумай, что случилось бы, если бы фальшивая Марина преуспела. Племя Льва и, скорее всего, весь Бессарин был бы в руках правительницы, которая служит Безымянному. Одним ударом враг захватил бы страну, которая сама по себе уже сильнее, чем три королевства.
Я выпил глоток вина. Оно было хорошим, и я подумал, нужно спросить Зиглинду, откуда оно, пока не вспомнил, что пройдёт много времени, прежде чем я снова её увижу. Не говоря уже об опасении, что я, возможно, уже больше никогда не смогу увидеть её дружелюбное лицо.
— Ты не услышишь от меня возражений, Хавальд, — сказала Лиандра, отстегивая Каменное Сердце и ставя его рядом с собой. Со вздохом облегчения она сняла парик и обоими руками почесала голову. — Ужасно чешется, — возмущённо объяснила она, когда увидела мой взгляд. — Как бы мне хотелось обходиться без него.
— Только рабыни носят здесь волосы коротко подстриженными, — заметила Серафина. — И только в том случае, если были наказаны.
— Я знаю, — вздохнула Лиандра. — Это просто желание, не более того.
— А нет какого-нибудь заклинания, которое может заставить волосы вырасти? — спросила Наталия, которая до сих пор не проронила ни слова, так что о ней легко можно было забыть.
Лиандра посмотрела на неё и покачала головой.
— Мы с моим учителем подробно обсуждали такое заклинание, — объяснила она, улыбаясь воспоминанию. — Он сам был лысым. Тех волос, что у него ещё остались по краям, было недостаточно, поэтому он сбривал их, предпочитая лысину. Если бы существовало такое заклинание, — объяснила она, то нашёлся бы и маг, который был бы безмерно богат, — она снова улыбнулась. — Строго говоря, такой вид магии скорее подпадает под ответственность храмов. Может спросить у служительниц Астарты?
— Почему этот вид магии относится к божественной? — спросил я.
— Потому что это была бы целительная магия. Ни один маэстро не смог бы излечить твою руку, Хавальд. Всё удалось лишь благодаря милости твоего бога.
— Я знаю, — ответил я. Но есть ли какая-то причина, почему бы маэстро тоже не исцелять при помощи магии?
— Согласно принципам магии — это возможно. Но магия священства основана на жизни, а магия науки — на энергиях, окружающих нас.
— Но если её недостаточно, то вы питаете вашу магию своей собственной жизнью, верно? — удивлённо спросил я. — Разве этот процесс нельзя обратить?
Теперь она в свою очередь удивлённо посмотрела на меня.
— Можно, в теории, — ответила она. — Но должна быть какая-то причина, почему никто не пытается, — она серьёзно посмотрела на меня. — В магии случаются промахи. Но как бы не было сложно изучить её, она гораздо проще феномена жизни.