Солнечный свет падал в комнату, показывая великолепие полированных досок на полу, драгоценной мебели из розового дерева, небольшого письменный стола сбоку, а также богато украшенного шкафа, содержащего дорогие наряды, большинство из которых были из шёлка, материала, который на моей родине могли себе позволить лишь короли и богатые купцы.
Зевая, я встал, обернул лёгкое одеяло вокруг талии и через открытые окна вышел на балкон, проходящий по всему периметру внутреннего двора. Армин тоже стоял там и молча смотрел вниз.
Я подошёл к нему и проследил за его взглядом. Внизу на скамейке сидели Лиандра, любовь моего сердца, и Файлид, эмира Газалабада, и тихо разговаривали. Файлид, используя множество быстрых жестов, сверкая глазами и слегка улыбаясь, Лиандра более спокойно, но не менее настойчиво. Здесь, в уединении внутреннего двора, Лиандра воздержалась от парика, который ей обычно приходилось носить в городе. Короткие волосы были в этой стране знаком позора, а прекрасные, длинные волосы Лиандры сгорели во время битвы с некромантом и предателем. Это случилось далеко отсюда, в старом храме, в ледяных пещерах под отрогами Громовых гор.
Она сама тоже обгорела, но сила старого бога-Волка вернула ей здоровье, заставив без следа исчезнуть тяжёлые раны. Только её волосы пока не отросли.
Теперь они были словно белый шлем, длинной где-то с палец, лёгкий, тонкий пушок, который я любил ощущать под ладонями. В Лиандре текла эльфийская кровь, она была высокой и стройной, а благодаря обучению на маэстру и техники владения мечом, у неё была хорошая осанка и мускулистое тело.
Файлид, напротив, была скорее маленькой и грациозной, с длинными и чёрными, как смоль, волосами и пронзительными тёмными глазами, которые могли смеяться или плакать, но всё же ничего не упускали.
Ей было шестнадцать, в результате нападения, она потеряла брата, мать, а теперь и отца. Ей самой тоже постоянно угрожала опасность быть убитой. Всё же у неё всегда была для всех тёплая улыбка, и хотя её характер был пылким, она излучала дружелюбие и надёжность, которые редко можно было встретить у человека её возраста.
На улицах Газалабада её называли Надеждой Бессарина, и если на то будет воля богов, тогда через несколько недель она станет не только эмирой большого эмирата, но и калифой всего королевства. Если другие восемь эмиратов согласятся с её кандидатурой. Это было необходимо, потому что старый калиф умер несколько месяцев назад, не оставив наследника. А там, где можно приобрести корону, поблизости всегда царили интриги, предательство и убийство. Как раз, когда я посмотрел на неё, она рассмеялась. Мгновение спустя последовал серебристый смех Лиандры: женщины понимали друг друга. На плечах обоих лежала огромная ответственность.
— Я рад видеть эмиру Файлид такой жизнерадостной, — тихо сказал я Армину.
Он посмотрел на меня и слегка улыбнулся.
— На это есть причина, и именно она привела нас сюда.
— Что за причина? — спросил я, потягиваясь. В суставах громко захрустело.
Мой проклятый меч, тоже изгоняющий, из этой жуткой кузницы Асканнона, с каждой отобранной жизнью, возвращал мне часть моей молодости. Всё же иногда я чувствовал себя даже старше, чем был на самом деле.
Он вздохнул и полностью повернулся ко мне.
— Эссэри, — тихо начало он. — Знаете, чего больше всего не хватает коронованной особе?
Я мог себе это представить, поэтому лишь кивнул.
— Дружбы без кинжала в рукаве, — продолжил Армин. — Жить, как приказывает сердце, а не как требует корона. Цветок вашего сердца, эссэра Лиандра, тоже преследует свою цель, у неё тоже есть корыстолюбивые мысли, но её цель и её действия не противоречат цели моей прекрасной львицы. Ваша дружба для меня важнее, чем вы можете себе представить, и тоже самой с моим цветком. Уже только этой дружбы достаточно для неё и для меня. Посетить этот спокойный сад, знать, что находишься среди друзей и что здесь ни у кого нет в рукаве кинжала — ещё один бесценный дар, — худое лицо Армина было серьёзным, когда он заглянул мне в глаза. — Дружба и любовь — это товары, которые нельзя приобрести даже за всё золото, которое лежит в её сокровищницах.
— Значит, вы чего-то от нас хотите, — произнёс я с улыбкой, чтобы слова не прозвучали слишком колко.
Он вздохнул.
— Вам обязательно было подмечать это так метко? — спросил он с лёгким упрёком в голосе, хотя тоже улыбался. Некоторые вещи не менялись.
Однако то, что он сказал раньше, было похоже на правду, и в этом он прав.