Царство Сольтара, в которое я должен буду последовать за эссэрой Фалой, бабушкой Файлид, было, если я правильно понял, царством мёртвых. При помощи молитв и священнической магии оно поддерживалось священниками бога в Лунном дворце. Там человек был к богу и смерти ближе, чем возможно где-то ещё в этом мире.
Армин не смог или не захотел рассказать больше. Он сам ещё никогда не входил в это место, его боялись, и для этого были причины.
— Личный врач эссэры, учёный Перин да Халат, объяснил мне, — промолвил Армин, когда я одевался. Он протянул мне ярко-красный жилет с вышивкой и выглядел разочарованным, когда я выбрал другой, из простого светлого льна. — Он сказал, что это место, где живые получают ответы от мёртвых, хотя с ними нельзя говорить напрямую. Всё же смерть там протягивает к тебе свои щупальца, — он слегка вздрогнул. — Эссэри, вы знаете, как сильно нас в Бессарине балует солнце, но там так холодно, что можно увидеть своё дыхание. Это место существует, но о нём не говорят, поэтому я чувствую себя некомфортно, — теперь он посмотрел на меня. — Если позволите, я сам спрошу Серфину, хочет ли она сопровождать нас, — тихо и немного застенчиво предложил он.
Я кивнул в знак согласия. Он сделал ещё глоток кофе, затем встал и немного помедлив, исчез в двери, ведущей в подвал.
— Должно быть для него это сложно, — тихо произнёс Варош, наблюдая, как за Армином закрылась дверь. — Видеть Серфину…
— Почему? — спросила Зокора своим хриплым голосом. — Она его сестра. Он обязан навещать её.
— Это тело его сестры, но дух Серафины, — промолвил Варош. — Разница есть.
Зокора приподняла вверх бровь.
— Я её не вижу.
Она повернулась ко мне, одновременно сунув руку под одежду. Вытащив кошелёк, она вытряхнула на ладонь удлинённую золотую печать на тонкой цепочке. Я узнал эту печать, она принадлежала замороженной во льду тёмной эльфийке, которую мы нашли в тёмных пещерах, когда направлялись с постоялого двора в Громовую крепость.
— Пока мы через ледяные пещеры будем провожать на постоялый двор Зиглинду и Яноша, у тебя есть время выяснить, знает ли кто-нибудь здесь об этом клане, — она посмотрела на меня. — Для здешних людей мой вид необычен, но небезызвестен. Я хочу знать, где смогу найти своих сестёр. Если они служили этому Асканнону, то знают о людях больше, чем я.
Я кивнул.
— Я позабочусь об этом и благодарю за доверие, которые ты оказываешь мне с этой просьбой.
Её бровь взлетела ещё выше.
— Это была не просьба, — поправила она. — Это было то, что ты можешь сделать, не больше и не меньше.
Мы с Варошем обменялись взглядами и улыбнулись. Зиглинда тихо рассмеялась.
Зокора с любопытством посмотрела на нас.
— Я сказала какую-то шутку?
— Это была просьба, — попытался объяснить Варош. — Ты спросила его, готов ли…
— Я не спрашивала, — прервала она. — Это то, что он может сделать. Если не хочет, то пусть скажет, — она в недоумении покачала головой. — Люди такие сложные существа.
— Зачем ему это делать, если это не просьба? — спросил Варош. Я понял, что это было продолжением долгой дискуссии между ними.
— Потому что он может, — сказала она так, словно что-то терпеливо объясняла ребёнку. — А также, потому что хочет.
— Почему он должен хотеть?
— Если хочет, тогда я знаю, что сделает. А если нет, я сама об этом позабочусь.
— Значит он сделает, чтобы ты об этом знала? — спросил Варош, и Зокора закатила глаза.
Она посмотрела сначала на меня, затем на Вароша и, наконец, на Зиглинду.
— Ты знаешь, что я имею в виду? В конце концов, ты женщина, и можешь мыслить.
Зиглинда улыбнулась.
— Нет, я тоже считаю это просьбой, Зокора.
Зокора кивнула, затем снова повернулась ко мне и Варошу.
— Это меня утомляет, — промолвила она и взялв свой меч, направилась к двери. Мы смотрели ей вслед.
— Она расстроилась? — удивлённо спросила Зиглинда, но Варош улыбнулся и покачал головой.
— Нет, не расстроилась? — отозвался он, тихо смеясь. — Она так старается понять, как мы мыслим, но иногда у меня складывается впечатление, что она просто теряет терпение, когда мы так медленно соображаем, — он усмехнулся. — Она не винит нас. Скорее она бы удивилась, если бы мы схватывали немного быстрее. Она не ожидает от людей высоких мыслительных способностей и тем более от мужчин, — он улыбнулся ещё шире. — На самом деле, она часто удивляется, когда то, что мы делаем, имеет смысл.
Зиглинда рассмеялась.
— Я запомню этот аргумент, — сказала Лиандра из сада. Она, забавляясь, стояла там, Файлид рядом с ней. — Он будет полезен.