Он замер.
— Слишком часто у меня вообще нет настроения. Ты завидуешь моей жизнерадостности, даже если она длиться совсем недолго?
— Не обращай на него внимание, Имра, — заметила Лиандра, садясь рядом со мной. — Он просто ворчит, потому что не всё идёт так, как он хочет. Если бы он мог, то переставил бы на небе звёзды.
— Не переставлял бы, — запротестовал я. — Они прекрасны такие, какие есть, — я посмотрел на Имру. — Я скорее думаю, что завидую тебе из-за седла.
— Ты бы всё равно чувствовал себя ненамного лучше, — ухмыльнулся эльф. — Мой первый полёт был такой же, как и твой. Я хорошо его помню.
Серафина и Наталия подошли к нам, у них тоже были проблемы с ногами.
— Это утомительно, — констатировала Наталия. — А если летать постоянно — это очень неудобно.
Лиандра и Серафина кивнули в знак согласия.
— И это истинная правда, — добавила Серафина и сев, откинулась на траву и вытянула руки в стороны. Мы выбрали покрытый лесом холм, чтобы дождаться корабль. Здесь, ближе к побережью, земля была намного зеленее, а воздух прохладнее, вот почему росла трава, а не только лежал повсюду один песок.
— Какой у вас план? — с любопытством спросила Ласра. Мы переглянулись. Можно было бы предположить, что мы планировали так далеко в будущее.
— О, план, — небрежно сказал я. — Я поплыву на борт и скажу капитану, что хочу забрать Марину. Тогда он причалит, и мы с Мариной сойдём с корабля. Вот наш план.
— Это ваш план? — удивлённо спросила она.
— Вроде того.
Имра посмотрел в сторону Газара.
— Там есть много речных драконов. Я уже даже отсюда вижу троих, а их должно быть там ещё больше. Ты действительно собираешься плыть?
— Нет, — вздохнул я. — Это был бы хороший план без речных драконов. Но я в любом случае не умею плавать. Я так этому никогда и не научился.
— Кроме того, было бы мило со стороны капитана, если бы он выполнил просьбу Хавальда, — заметила Лиандра.
— Почему-то я в этом сомневаюсь.
Я посмотрел на грифона Имры.
— Ты меня понимаешь? — спросил я его.
Каменное Облако меня понимала, может и этот мог.
— Он тебя понимает, Хавальд.
— Ты сможешь держать меня когтями, не причиняя вреда, а затем бросить на корабль?
Грифон издал странный звук. Я удивлённо на него посмотрел, а Имра ухмыльнулся.
— Он засмеялся и говорит, что это впервые, когда человек добровольно вручает себя его когтям. Но да, он сможет. Он проделывал такое уже много раз.
— Бросал людей на корабль? — переспросил я.
Имра покачал головой.
— Я же говорил, что мы ведём войну. Иногда Стальной Коготь поднимает солдата Талака в воздух и бросает на военный лагерь. Он уже два раза попадал в палатку генерала, — Имра похлопал существо рукой. — Это почему-то всегда производит впечатление на солдат Талака, может задержать выступление армии на пол часа и немного больше, если попасть в палатку.
— Где вы сражаетесь с Талаком? — с любопытством спросил я. — Какому ещё королевству он угрожает?
Он с удивлением посмотрел на меня.
— Разве ты не говорил, что ты из Южностранья? Трёх королевств?
Я кивнул.
Он ослабил последнюю пряжку седла, поднял его со спины грифона и бросил рядом с нами в траву.
— Там. На твоей родине, Хавальд.
Мы всем посмотрели на него, лишившись дара речи.
— О, понимаю, — сказал Имра. — Наверное, я должен объяснить. Мы сражаемся иначе, чем вы. Нас мало, но мы быстрые и хитрые. Иногда солдаты Талака думают, что за каждым деревом стоит эльф, но когда они атакуют, нас там уже нет. Нас не так много, Хавальд. Тех, кто отправляется в бой, не больше семидесяти. У нас есть простое правило. Каждый из нас каждый день убивает пять солдат Талака. Но так, чтобы нас не видели, не слышали и не было свидетелей, которые могли бы нас описать. Мы ветер, трава, деревья. Когда Стальной Коготь сбрасывает с неба человека, то это происходит в сумерках, когда никто не видит, как он летит. С неба падает кричащий человек… И больше там ничего нет, — Имра внимательно на меня посмотрел. — Когда-то существовала армия эльфов. Эти времена прошли, моя мать управляет кланом, насчитывающим чуть более четырёх тысяч.
Серафина удивлённо посмотрела на него, и Имра серьёзно кивнул.
— Мы были последними, кто родился. С тех пор, как поток миров прервался, многие канули… Другие умерли, — он посмотрел на меня. — Мы умираем так же, как вы, люди, в этом нет никакой разницы. Только старение не затрагивает нас, однако всё остальное, — он повернулся к Серафине. — Сестра, мой народ умирает. Так устроен мир. Но пока что мы ещё здесь, и каждый день солдаты Талака гибнут от нашей руки.