Восставший раб. Низший из низших, в первые же дни своего существования оставшийся в живых только благодаря чужой заботе и сочувствию. Что может он сделать творцам и разрушителям вселенных? Какое зло и ущерб может им причинить?
Заявления серого странника были искренне смехотворны, но сквозь закрывающие его лицо слои старого тряпья сочился алый туман истекающей из глаз магической энергии. Туман, рождаемый лютой злобой и непоколебимой решимостью.
Вселенная Лазурной Чешуи, под протекцией Вольного Единства.
Поселение беженцев из иных миров, Генсокье.
Девять минут до активации клейма.
Глаза в глаза.
Юкари и Андрон взглянули друг на друга.
«Ты выбрал не тот мир для того, чтобы умереть, странник». — Юкари подняла палец и крошечная серебристая точка возникла на кончике ее ногтя. Только она и Андрон видели в этот момент истинную силу этой искры.
«Во мне нет раскаяния, вечноспящая. Я понимаю ваше горе и вашу боль, я видел погибшие миры, которые когда-то принадлежали вам… но боль от потерь, — не повод бросать уцелевшие миры на верную смерть»!
«Это все, что ты хотел мне сказать, бракованное дитя разрушителей и убийц»? — серебряная искра на кончике ногтя Юкари, затрепетала.
«Нет, не все»… — Андрон заслонился щитом и до боли стиснул зубы. Две минуты, сорок три секунды…
Йокай, штурмующие замок серого ящера, вняв двойному предупреждению от демона и богини, метнулись в стороны, стремясь уйти из зоны поражения.
Едва летающий замок был восстановлен, феи, не сговариваясь, гурьбой бросились к нему и укрылись за крепкими каменными стенами своего последнего убежища.
— Как новенький! — восхитилась Чирно, когда после возвращения Андрона замок утратил даже малейшие следы повреждений. — А этот наш непонятный союзник действительно силен! Теперь, остается только подождать, пока он, как и обещал, восстановит наш мир, так же, как восстановил этот дом!
Феи явно не понимали разницы между возрождением крошечного летающего острова и огромного, сложного мира.
Воодушевленные восстановлением убежища, усталые и полные надежды на скорое завершение затянувшейся игры, феи расположились на отдых.
— Смотри, что я нашла, Чирно-чан! — фея подснежных трав подлетела к главной заводиле крылатого воинства и протянула ей стопку из шести белых, расшитых золотом балахонов. — Там, в большой комнате, много таких. Есть еще зеленые, синие и красные, даже черных несколько висит, но я взяла эти, они на снег похожи! Можно постелить их на пол, сидеть будет мягче.
— Отлично, Дай-чан! Давай устроим себе временное жилище!
Феи великого роя, уверившись что долгая битва наконец-то закончена, летали по замку и со свойственным им любопытством всюду совали свои носы. За пару минут они успели растащить оставшиеся на складах вещи, добрались до хранилища продовольствия, перебили всю посуду на кухне, устроили несколько потасовок и переломали добрых две трети мебели. Занятые починкой жизненно важных систем, настройкой магических схем и организацией обороны, конструкты и их прибывший хозяин игнорировали эти безобразия совершенно.
— Смотри, Дай-чан, побежал куда-то! — сказала Чирно, когда серый ящер промчался мимо них, громыхая пластинами тяжелых доспехов и скрежеща по полу краем громадного щита. — Наверное, мир будет возрождать! Как думаешь, он наше дерево с гнездом восстановит?
— Едва ли. Люди ведь его уже давно спилили.
— А хижина из сухой травы на поле?
— У нас же почти сразу все сено жители деревни обратно отобрали.
— Ну а крепость на берегу озера? Сколько камней перетаскали, помнишь?
— Мы же ее так и не достроили! Люди ее взорвали своей магией, чтобы мы рядом с домиками рыбаков не селились. Но нашу пещерку на острове, Чирно-чан, великий дух наверняка восстановит! Там тоже довольно уютно, правда?
— Да, и будь уверена, что я к тому нашему дому никого близко не подпущу! Пусть люди не думают, что победили! Я им еще покажу, почему я — сильнейшая!
«Всем, отвернуться и закрыть глаза»!
Голос прозвучал в головах фей как их собственные мысли, но никто не понял, от чего нужно отворачиваться и девчонки только начали больше крутить головами, изумленно озираясь по сторонам, пока тяжелейший удар не сотряс крепость и не залил весь мир ослепительным сиянием, что проникало сквозь стены и беспощадно жгло. Перепуганные духи природы с криками метались среди вспыхнувших пожаров. Они не чувствовали боли, магия Сильвии по-прежнему берегла их, но никакая сила не могла уберечь от чувства, что возникает при понимании приближающейся гибели. Не развоплощения, и даже не смерти, а полного уничтожения души.