– А вот здесь у нас агонугацитаторы, – произнес управляющий, открывая очередную дверь.
За ней открылись бесконечные ряды людей, занятых своей работой. Они не отвлеклись, даже чтобы посмотреть, кто пришел.
– Хм… – задумчиво произнес Бельзедор, оглядывая огромную мастерскую. – А зачем нам агонугацитаторы? Да еще так много?
– Вот этого я не знаю, – развел руками управляющий. – Это же вы распорядились их нанять, Властелин. Еще до своего исчезновения.
– Я распорядился?.. А зачем?
– Тоже не знаю. Вы мне этого не сказали. Это был какой-то ваш особо секретный проект, Властелин.
– Понятно. Кстати, ответь тогда еще на один вопрос.
– Если это в моих силах, Властелин.
– Кто такие агонугацитаторы?
– Как, разве вы не знаете? – поразился управляющий. – Агонугацитаторы – это специалисты по агонугацитации.
– А что такое агонугацитация?
– А вот этого я не знаю. Простите, Властелин.
В самой последней мастерской, показанной управляющим, оказался один-единственный работник. Пожилой худощавый мужчина с кустистыми усами и венчиком седых волос, обрамляющих плешь. Он был облачен в удобный шелковый халат, квадратную шапочку с кисточкой и домашние шлепанцы. На Бельзедора он поглядел с рассеянным дружелюбием и коротко поклонился.
– Познакомьтесь, Властелин, это мэтр Курдамоль, – представил старика управляющий. – Он работает на нас относительно недавно, но уже успел зарекомендовать себя с самой лучшей стороны.
– Очень приятно с вами познакомиться, Властелин, – снова поклонился Курдамоль.
– Вы уже встречались, мэтр, – сообщил управляющий.
– Правда? Боюсь, я этого не помню.
– Что, и вы тоже? – удивился Бельзедор.
– Да, у мэтра ужасная память на лица, – подтвердил управляющий. – Зато просто потрясающая – на числа.
В отличие от предыдущих, в этой мастерской оказалось очень уютно. Совершенно нерабочая обстановка – мягкая мебель, картины на стенах, разбросанные где попало книги. Только стол с множеством колдовских горелок и бурлящими на них колбами показывал, что тут все-таки еще и работают.
– Мэтр Курдамоль – волшебник-исследователь, – сообщил управляющий. – Он один из тех пытливых умов, кого не удовлетворяют старые магические методы, поэтому он постоянно экспериментирует с новыми, неопробованными. Иногда это приводит к потрясающим результатам. Правда, реже, чем хотелось бы.
– О, вот как? – вежливо улыбнулся Бельзедор. – А где вы учились, мэтр?
– Я магистр Трансмутабриса и Монстрамина, – гордо ответил Курдамоль. – Впечатляет, не правда ли?
– Что это за названия? – тихо спросил Бельзедор у управляющего.
– Институты Доктринатоса. Я вам потом расскажу, Властелин.
– Потом так потом. Между прочим, господин управляющий, а зачем этот мэтр Курдамоль нам вообще нужен?
– Как это зачем? – удивился управляющий. – У Темного Властелина непременно должен быть свой безумный гений.
– Я не безумный, – возразил Курдамоль, деликатно слушавший этот разговор.
– Да, это так, – согласился управляющий. – К сожалению, мэтра Курдамоля нельзя назвать по-настоящему безумным. Он всего лишь чудаковат и рассеян.
– С этим я тоже не согласен, – снова возразил Курдамоль.
– Хорошо, и чем же занимается… безумный гений? – спросил Бельзедор. – Чем вы здесь занимаетесь, мэтр?
– В данный момент создаю новый вид хомунциев, – оживленно ответил Курдамоль. – Вам ведь известно, кто такие хомунции, Властелин?
– Мм… конечно, я знаю, но ты все-таки напомни.
– Хомунции – это сверхкрошечные живые существа, – с удовольствием объяснил Курдамоль. – Именно они выполняют все те работы, что мы считаем естественными, само собой разумеющимися.
– Например?
– Например, гниение, разложение, брожение, скисание… Наша кровь – это, по сути, мириады алых хомунциев, несущихся в бесконечном потоке. Хомунции везде, Властелин. Злобные хомунции заражают нас болезнями, но благородные хомунции-стражи, живущие в наших телах, неустанно с ними борются. Хомунции – это моя главная страсть, Властелин.
– И сейчас вы создаете новый вид?
– О да. Я создаю такого хомунция, который будет нейтрализовывать последствия алкогольной токсикации в организме…
– Слишком много непонятных слов, мэтр, – перебил его Бельзедор.
– Если попросту – это протрезвляющий хомунций. Если он живет в человеке, тот не сможет опьянеть – вино и любой другой хмельной напиток будет для него не более чем горькой жидкостью.