И вновь Джек Петерсон надел "радиошлем". Через минуту комнату наполнило уже знакомое серебристо-пепельное сияние, вновь ярко и многогранно распахнулся угрюмый тусклый мир. Но Джек уже не восхищался и не умилялся. Среди неисчислимых звуков он искал лишь голоса Харвуда и неизвестной мисс. Наконец он услышал:
- Бетси, дорогая, простите: я вынужден на минутку покинуть вас. Смит, я к вашим услугам...
Раздались шаги. Скрипнула дверь. Явственно, как будто над ухом у Джека, послышался шепот Смита:
- Генри, прибыл мистер Паркер... Держи себя с ним спокойно, но не вздумай заноситься наподобие глупого петуха. Паркер стоит полмиллиарда, и если он прибыл сюда собственной персоной - значит, мы выиграли!.. И еще, Генри: зачем ты морочишь голову с этим старым боровом Книппсом?.. Бетси - славная девушка, но ведь у старика не более трехсот миллионов!
Харвуд засмеялся довольно натянуто, как показалось Джеку Петерсону...
- Пятьсот плюс триста - восемьсот, старина! Кроме того, я не собираюсь жениться на Бетси вдвоем с тобой. Понял?
- Ладно, ладно, Генри! - заторопился Смит. - Надеюсь, ты не сомневаешься в моих лучших чувствах к тебе. Иди к Паркеру. Бетси я скажу, что ты вернешься через полчаса. Пусть поболтает со своим колбасником.
Книппс и Паркер!.. О, эти имена знал не только Джек Петерсон, а весь мир!.. "Колониальные товары Книппса", "Колбасы Книппса", "Натуральный каучук Книппса", "Консервы Книппса" - такую рекламу можно было встретить в любом из городов Старого и Нового света. Англичанин Книппс был колбасным королем Англии, а в послевоенное время одним из крупных акционеров каучуковой "Денлоп раббер" компании в Малайе.
Американский туз Паркер рекламировал себя гораздо в меньшей степени. С него достаточно было скромных, черных с золотом табличек на входных дверях весьма заурядных зданий Нью-Йорка, Лондона, Парижа и многих других столиц. "Паркер Нейншл Банк" уже не нуждался в рекламе. Жонглируя миллионами долларов, он, оставаясь в тени, контролировал немало крупных компаний и банков помельче. Сейчас Паркер поставил своей целью совершенно вытеснить из Малайи англичан и в первую очередь Книппса. Агенты Паркера втихомолку, исподволь скупали акции '"Денлоп раббер".
Джек Петерсон не был посвящен в закулисные стороны деятельности обоих миллионеров. Однако он очень заинтересовался возможностью присутствовать незримо при беседе, которая, видимо, имела большое значение. Ему, правда, пришлось раздваивать свое внимание, так как он хотел послушать и Паркера, и Книппса.
Все тот же знакомый девичий голос, - Джек теперь догадался, что это была дочь Книппса, - произнес:
- Ну, папа, дело, кажется, приобретает благоприятный оборот. Генри заканчивает свои исследования. Я назвала его "Властелином мира", а он предложил мне корону "Королевы вселенной"...
- Призрак этой короны стоит мне шестьсот тысяч долларов! - недовольно прошамкал старческий голос. - Знай, Бетси: этот старый негодяй Паркер притащился сюда недаром. Боюсь, что он затевает какую-нибудь каверзу. Ну, что могут быть за дела у него с Харвудом?
- Папочка, ты и впрямь старенький, глупенький толстяк! - возбужденно засмеялась Бетси. - Генри мне объяснил: нужно договориться с Паркером заранее. Просто чтобы он не мешал нам. А затем... О, папа!.. Интегратор мистера Харвуда и миллионы мисс Книппс!.. Да мы раздавим Паркера, как муравья!
- Ну, миллионы пока что не твои! - фыркнул мистер Книппс.
- Папочка сердит? Папочка недоволен?.. Это плохо!.. Он обижает свою маленькую дочурку, да?..
Эта беседа перестала интересовать Петерсона. Он начал прислушиваться к другой.
- ...Как мне доложили... вы, мистер Харвуд... умеете делать бизнес... скучно мямлил кто-то. - Но с Книппсом... у вас вряд ли выйдет дело. Старику не хватает размаха... Я осведомлен, что даже те полмиллиона долларов, которые затрачены вами на оборудование, были... э-э-э... просто подарены вам прелестной мисс Бетси... М-м-м... Я смог бы уплатить за вас неустойку... и... предоставил бы вам возможность построить новую лабораторию, не ограничивая вас в средствах...
Наступила пауза. Наконец прозвучал робкий, извиняющийся голос Харвуда:
- Но я люблю Бетси, и она согласна стать моей женой...
- М-м... Я не могу предложить вам подобной комбинации, ибо дочери у меня нет... Вот разве племянница?.. Но я предложу кое-что получше: в тот день, когда ваш аппарат начнет работать безукоризненно, вы станете моим компаньоном... Ваш интегратор и мои... э-э... миллионы... повергнут весь мир к ногам Америки...
Паркер умолк. Харвуд не отвечал.
Джек держался рукой за грудь, где бешено стучало сердце. Он присутствовал при заключении необычайной сделки с далеко идущей целью: покорить весь мир. Но его волновало не это. Миллионы долларов!..
Петерсон закрыл глаза, и в его воображении поплыла бесконечная вереница аккуратных золотых столбиков. Блеск металла ослеплял. В ушах слышался тонкий звон... А затем, словно на экране кинотеатра, нескончаемой вереницей поплыли, универсальные магазины, комфортабельные автомашины, быстроходные яхты, мраморные дворцы, и женщины, женщины, женщины...
Джек не понимал, что с ним делается. Он лишь почувствовал, что может иметь все это. Ведь что может быть проще: овладеть секретом интегратора, убрать... да, убрать - убить, уничтожить Харвуда и Смита. А затем...
Джек посмотрел на свои большие жилистые руки и внезапно увидел на них кровь... Да, это было очень давно, на ферме в Техасе. Его, десятилетнего мальчугана, заставили зарезать кролика. С тех пор Джека мутило при виде крови. Вот и сейчас...
И все же алчное чувство победило. Джек перестал интересоваться разговором Харвуда с Паркером. Зная, что в кабинет босса вряд ли удастся проникнуть когда-нибудь еще, инженер решил не терять времени даром.
Насколько хватало шнура "радиошлема", он отошел от прибора и, едва дотянувшись, достал со стола первое, что попалось в руки - толстую кожаную папку. На ее обложке в правом верхнем углу тускло поблескивали готические буквы: "Отто Вагнер. Германия. Берлин".