- Если я правильно понял, - сказал Шелк, - надо забежать сзади и бить этого дракона по хвосту, верно?
- Примерно так.
- Бельгарат, ты не в своем уме! А почему бы не использовать волшебство, чтобы отогнать ее?
- Потому что она невосприимчива к волшебству, - спокойно объяснила Польгара. - Это одно из "усовершенствований", которые Торак и другие боги придумали после создания земных тварей. Идея создать дракона так увлекла его, что он выбрал эту тварь своим тотемом и всячески старался сделать ее непобедимой.
- И в этом один из ее самых крупных недостатков, - кисло пошутил Бельгарат. - Ну да ладно. Зато эта птица-дракон неповоротлива, глупа и не переносит боли. Если действовать умеючи, можно отпугнуть ее, не причинив себе вреда.
- Возвращается! - воскликнул Эрионд.
Над лесом снова разнеслось шумное хлопанье огромных крыльев.
- Давайте выйдем на открытое место, - с волнением в голосе произнес Бельгарат.
- Вот это верно, - согласился Шелк. - Если уж дойдет до дела, то мне нужно, чтобы было где разгуляться.
- Сенедра, - сказала Польгара, - ты заберись поглубже под ветки и спрячься там получше.
- Хорошо, тетушка Пол, - тихим голоском ответила испуганная Сенедра.
Все тихо выбрались из шатра в мокрую тьму. Дождь, стихнув, превратился в изморось. Лошади, привязанные неподалеку, нервно фыркали, и Гарион почувствовал запах страха, исходящий от них, несмотря на смолистый аромат хвои.
- Все нормально, теперь давайте немного рассредоточимся, - скомандовал Бельгарат, - и будем предельно внимательны. Первыми на нее не нападать, если только она не обнаружит нас.
Они вышли из чащи на поляну и начали расходиться в стороны. Гарион, держа в руках меч, осторожно двинулся в дальний конец поляны, нащупывая ногой почву при каждом шаге. Он нашел большое дерево и встал за стволом.
Все стояли и напряженно вглядывались в ночное небо.
Шум огромных крыльев приближался, еще раз путники услышали неприятный крик птицы. Под сопровождение этого звука Гарион увидел в небе громадное огненно-дымное облако и в его свете - очертания птицы-дракона. Тварь оказалась больше, чем он предполагал. Ее крылья спокойно могли бы закрыть площадь в акр[1]. Хищный клюв был раскрыт, и Гарион смог отчетливо увидеть острые зубы, сквозь которые исторгалось пламя. У нее были очень длинная змеевидная шея, огромные когти и длинный хвост гигантской ящерицы. Птица приземлялась на поляну, размахивая хвостом, точно плетью.
[1] По современным понятиям - 0, 4 гектара.
Эрионд вышел из-за дерева и направился в центр поляны с таким спокойствием, будто совершал привычную утреннюю прогулку.
- Эрионд!
Это воскликнула Польгара, видя, как птица-дракон с победоносным криком садится на поляну. С растопыренными когтями и раскрытым клювом она надвинулась на незащищенного юношу и извергла темно-оранжевый огненный смерч, чтобы поглотить Эрионда. В страхе за него Гарион выскочил из-за дерева с поднятым мечом, но не успел он подбежать к птице, как внезапно почувствовал знакомый всплеск воли тетушки Польгары, и Эрионд исчез, перемещенный ею в безопасное место.
Земля вздрогнула, когда птица-дракон тяжело опустилась на поляну, крикнув в бессильной злобе и обдав поляну красноватым огненным облаком. До чего же она была велика! Ее полусложенные, с чешуйчатым покрытием крылья вздымались повыше любого дома. Подвижный хвост по толщине превосходил тело лошади, усыпанный острыми зубами клюв выглядел устрашающе. Тошнотворный запах заполнял поляну всякий раз, как она исторгала пламя. В свете этого пламени Гарион ясно увидел длинный разрез ее глаз. Судя по рассказу Бельгарата, Гарион ожидал увидеть совершенно тупые глаза, но горящий взгляд, которым она окидывала поляну, показался ему возбужденным, проницательным и устрашающим.
Прежде других на птицу набросились, выскочив из-за укрытия, Дарник и Тоф первый с топором, второй с обоюдоострым мечом - и начали наносить ей удар за ударом по извивающемуся хвосту. Лес огласился криком птицы. Она выбросила в воздух огненный столб и стала цепляться когтями за суглинистую лесную почву.
- Осторожно, она разворачивается! - крикнул Шелк.
Птица-дракон устрашающе развернулась, хлопая гигантскими крыльями и взметая в воздух землю своим хвостом. Но Дарник и Тоф уже ретировались под прикрытие деревьев. Чудовище развернулось и принялось осматривать поляну горящими глазами, а в этот момент Шелк подскочил к ней сзади со своим коротким драснийский мечом и стал наносить ей удар за ударом в основание хвоста. Когда же птица развернулась, чтобы противостоять его нападению, он скрылся за деревьями.
И тогда на поляну снова выступил Эрионд. Без тени страха на лице, преисполненный решимости, он вышел из-за деревьев и бросился к злобному чудовищу.
- Чего тебе нужно? - спросил он хладнокровно. - Ты же знаешь, что не место и не время для этого.
Птица-дракон, казалось, вздрогнула при звуке его голоса, и ее горящие глаза глянули настороженно.
- Чему быть, того не миновать, - самым серьезным тоном продолжал Эрионд. Этого никто из нас не избежит, и ты ничего не добьешься своими глупыми выходками. Так что лучше улетай. Мы не хотим тебе зла.
Птица вздрогнула, и Гарион внезапно понял, что она не только удивлена, но и напугана. Но тут она как бы постаралась прийти в себя. Издав злобный клекот, она выпустила из раскрытого клюва огромную струю пламени, стараясь поглотить Эрионда, который даже и не попытался отскочить в сторону.
Гарион напрягся до последнего нерва, каждая частица его тела рвалась на помощь Эрионду, но он обнаружил, что не может сдвинуться с места. Он стоял, сжимая в руке меч, неподвижный, не в силах помочь.
Когда струя пламени иссякла, взорам странников предстал Эрионд, целый и невредимый, с выражением сожаления и решимости на лице.
- Я надеялся, что нам не придется прибегать к таким вещам, - обратился он к птице, - но ты не оставляешь нам выбора. - Эрионд вздохнул. - Что ж, Бельгарион, помоги ей улететь, но, пожалуйста, не причиняй излишнего вреда.
Гарион почувствовал такой прилив радости и возбуждения, словно слова Эрионда вывели его из состояния оцепенения. Он бросился к птице-дракону со своим внезапно запламеневшим мечом и принялся наносить ей удары по незащищенным спине и хвосту. Появился отвратительный запах горелого мяса, птица закричала от боли, размахивая своим громадным хвостом. Гарион продолжал направо и налево рубить Ривским мечом, скорее пытаясь защитить себя, чем нанести урон птице. Острый меч без труда справлялся с чешуей, мышцами и костями птицы, и через некоторое время Гарион отрубил фута четыре от кончика извивающегося хвоста.