Облаченные в красное маллорейцы сомкнули ряды, а затаившиеся мурги, внезапно покинув свое убежище, принялись осыпать противника дождем стрел, но после кратковременного обстрела стали отходить.
- Почему они отходят? - с презрением вопрошал Гарион. - Какого черта надо было сидеть в засаде, внезапно напасть, а потом повернуться и удрать?
- Это не по глупости, - пробурчал Шелк. - У них что-то на уме.
Отступающие мурги продолжали отстреливаться, и вскоре весь склон был усеян телами убитых в красных одеждах, а маллорейцы самозабвенно преследовали врага. И снова Гариона поразило, насколько игрушечной, ненастоящей кажется эта схватка. Будь он ближе, кровавая бойня потрясла бы его, но отсюда, сверху, все это было всего-навсего любопытно.
И тут, когда лавина маллорейцев устремилась вслед за отступающим противником в лощины и овраги предгорий, из-за гребня гор, вдававшихся в пустыню, внезапно вылетела мургская кавалерия, вооруженная топорами.
- Так вот в чем дело, - сказал Гарион. - Они заманили маллорейцев в ловушку, чтобы ударить с тыла.
- Мне так не кажется, - не согласился Шелк. - Думаю, их цель - повозки с провиантом.
Кавалерия мургов тем временем и впрямь налетела на плохо охраняемый обоз маллорейцев - взметнулись топоры в руках всадников, и бочки стали разлетаться одна за другой. Прозрачные потоки хлынули на бесплодную пустынную почву. Солнце, скрытое клубами пыли, стало кроваво-красным, и сверху, из укрытия, Гариону казалось, что из бочонков на камни и песок хлещет не вода, а алая кровь.
Ряды маллорейцев дрогнули. Фигуры, облаченные в красное, кинулись на защиту бесценных запасов воды, но было уже слишком поздно. Всадники-мурги с холодной жестокостью расправились со всеми бочками и теперь с торжествующими криками скакали туда, откуда приехали.
А пешие мурги, чье показное отступление заставило врага так жестоко обмануться, поспешили занять прежнюю позицию и вновь принялись осыпать дождем стрел своих повергнутых в панику противников. Маллорейцы, тщетно пытавшиеся спасти те жалкие остатки воды, что сохранились на донышках разбитых бочонков, становились хорошей мишенью для вражеских стрелков. Наконец, фигурки в красном дрогнули и устремились прямо в пустыню, бросив остатки разгромленного обоза.
- Жестокий способ вести войну, - произнес Шелк.
- Битва, по-моему, окончена, - заметил Гарион, наблюдая, как одетые в черное мурги спускались вниз, добивая по дороге раненых.
- О да, - отвечал Шелк. Голос его дрожал. - Битва окончена, но смерть продолжает разгуливать.
- А может, оставшиеся в живых сумеют пересечь пустыню и спастись?
- У них нет ни малейшего шанса.
- Совершенно верно, - произнес худощавый человек в черном, выступая из-за ближайшей скалы с натянутым луком в руках. - Ну а теперь, когда вы все видели, почему бы вам не возвратиться в лагерь и не присоединиться к остальным?
Глава 10
Шелк поднялся на ноги, стараясь, чтобы противник видел обе его руки одновременно. - Ты передвигаешься бесшумно, приятель, - заметил он.
- Я хорошо натренирован, - ответил человек с луком. - Поторапливайтесь! Друзья вас заждались.
Шелк бросил на Гариона быстрый предупреждающий взгляд. "Лучше покориться, по крайней мере пока мы не сможем оценить ситуацию. - Его пальцы сжались. Уверен, он здесь не один".
Друг за другом они медленно спустились по склону - человек с луком пристально наблюдал за ними, держа оружие наготове. В дальнем конце оврага, где они прошлой ночью разбили лагерь, несколько воинов в черном с луками стерегли остальных. Щеки у всех воинов были в шрамах, а глаза раскосые, как и подобает мургам, и все же в их наружности присутствовали пусть и незначительные, но все же отличия от представителей этого народа. Те мурги, которых Гариону доводилось видеть прежде, были широкоплечие, а в позах их ясно читалось холодное высокомерие. Эти же были куда стройнее, а осанка их, хоть и воинственная, выглядела не столь вызывающе.
- Поверьте, благородный Таджак, - раболепно говорил Сади, обращаясь к худощавому человеку, который, похоже, был тут главным, - все так, как я сказал. Со мною лишь эти двое слуг.
- Мы знаем, сколько вас здесь, работорговец, - хриплым голосом с сильным характерным акцентом ответил худощавый, - мы следим за вами от самой границы Хтол-Мургоса.
- Да мы и не пытались скрываться, - нерешительно возразил Сади. - Мы затаились здесь единственно затем, чтобы не оказаться втянутыми в эти неприятные события там, внизу. - Он помолчал. - Одно мне любопытно: с какой стати доблестные дагаши так заинтересовались горсткой найсанских работорговцев? Несомненно, мы далеко не первые проходим этим путем.
Таджак, казалось, не слышал евнуха - его узкие глаза пристально разглядывали Гариона и его друзей.
- Как твое имя, работорговец? - спросил он наконец у Сади.
- Я Усса из Стисс-Тора, добрый господин, честный работорговец. У меня при себе все бумаги, вот извольте взглянуть.
- А почему среди твоих слуг нет найсанцев? Сади с невинным видом развел руками.
- Война, которая идет на юге, - вот причина. Никого из моих соотечественников сейчас и калачом не заманишь в Хтол-Мургос, - объяснил он. Вот и пришлось мне нанять чужеземцев себе в помощь.
- Возможно, ты и не врешь, - сказал дагаш ровным голосом, в котором отсутствовали какие бы то ни было эмоции. Он внимательно оглядел Сади, оценивая его. - Ты любишь деньги, Усса из Стисс-Тора? - неожиданно спросил он.
Глаза Сади оживленно засверкали, он принялся потирать руки.
- Почему бы нам не потолковать? Только вот чем могу служить? И сколько вы намереваетесь уплатить мне?
- Придется тебе обсудить это с моим господином, - ответил Таджак. - Мне приказано было отыскать отряд работорговцев и сообщить им, что я могу свести их с человеком, который хорошо заплатит за необременительную услугу. Заинтересовало тебя это предложение?
Сади помешкал, исподтишка поглядывая на Бельгарата, словно ожидая от него совета.
- Ну? - нетерпеливо произнес Таджак. - Так тебя это заинтересовало?
- Разумеется, - осторожно ответил Сади. - А кто твой господин, Таджак? Кто этот благодетель, который хочет сделать меня богачом?
- Он откроет тебе свое имя и изложит свою просьбу при встрече - в Кахше.