- Да, мне это более чем странно слышать, Бельгарат.
- Коридор пуст, - сообщил возвратившийся Дарник.
- Прекрасно. - Бельгарат ушел и вскоре возвратился с грудой черных балахонов. - Вот, - сказал он, протягивая один из них Гариону. - Надевай.
Они стянули зеленые одежды работорговцев и облачились в черные балахоны. Дарник продолжал наблюдать за дверью.
- Все еще никого, Бельгарат, - сказал он, - но вам лучше поторапливаться. В дальнем конце коридора я слышу шаги.
Старик кивнул, натягивая на глаза капюшон.
- Пошли, - приказал он Гариону.
В коридорах было темно - их освещали лишь дымные факелы, торчащие в кольцах, укрепленных вдоль стен. Изредка им встречались одетые в черное жрецы-гролимы. Они ходили как-то странно, чуть покачиваясь на негнущихся в коленях ногах, спрятав руки в рукава и скрывая капюшонами лица. Гарион догадался, что эта странная походка имела какое-то значение, и пытался подражать гролимам, следуя за дедом вдоль бесконечных коридоров.
Бельгарат уверенно шел к цели, ибо знал, где находится то, что ему нужно. Они вышли в более широкий коридор, и старик остановился, глядя в дальний его конец, где виднелись раскрытые двери. За этими дверями мерцал свет.
- Не туда, - шепнул Гариону старик.
- А что это?
- Это святилище. Тут находится алтарь. - И старик быстро свернул в другой коридор.
- Мы можем потратить долгие часы на поиски, дедушка, - тихо сказал Гарион. Бельгарат покачал головой.
- Архитектура гролимов в высшей степени предсказуема, - возразил он, - мы в нужной нам части храма. Ты погляди, что вон за той дверью, а я пойду туда.
Они пошли по длинному коридору, осторожно заглядывая в каждую дверь.
- Гарион! - вдруг прошептал старик. - Это здесь!
Комната, в которую они вошли, была просторной - тут пахло старым пергаментом и отсыревшими кожаными переплетами. Вдоль стен высились книжные полки, а в углублениях стен стояли столы и скамьи - над каждым столом с потолка свешивалась тусклая лампа.
- Возьми книгу! Любую! - приказал Бельгарат. - Теперь сядь вон за тот стол и делай вид, что внимательно ее изучаешь. Глаз не спускай с двери! Я тут осмотрюсь, а ты покашляй, если кто-либо явится.
Гарион кивнул, взял с полки тяжелый фолиант и сел за стол. Минуты тянулись мучительно медленно - он невидящими глазами глядел на страницу, чутким ухом ловя малейший шорох. И тут вдали послышался знакомый уже вопль - долгий и мучительный крик боли, за которым последовал металлический звук - это звенел гонг в святилище, где гролимы справляли свои изуверские ритуалы. Невольно перед внутренним взором Гариона возникло испещренное страшными шрамами лицо Хабат, он словно воочию увидел, как она с наслаждением вонзает нож в тело беспомощной жертвы. Он сжал зубы, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не вскочить и не кинуться на звук.
Раздался тихий свист Бельгарата.
- Нашел! - прошептал старик. - Следи за дверью! Я сейчас вернусь.
Гарион, нервничая, сидел за столом, весь превратившись в слух. Он с величайшим трудом справлялся со своей миссией. Волнение его все возрастало по мере того, как текли минуты в ожидании, не войдет ли ненароком кто-нибудь в книгохранилище. Что делать, если сейчас на пороге появится жрец в черной одежде? Заговорить с ним или продолжать сидеть молча, склонившись над книгой? Таковы ли здешние обычаи? Он перебирал в уме множество вариантов поведения, но когда скрипнули дверные петли, прибег к варианту, которого даже в мыслях не держал, - стремглав кинулся наутек. Он стремительно перепрыгнул через скамью, на которой сидел, и бесшумно бросился в глубь библиотеки, ища среди стеллажей Бельгарата.
- Здесь безопасно? Никто не подслушает нас? - раздался чей-то голос. Другой голос с усмешкой промолвил:
- Сюда больше никто не заходит. Так о чем ты хотел поговорить?
- Разве она тебе еще не осточертела? Ты готов действовать?
- Тише ты, дурак! Если кто-то услышит и донесет ей, твое сердце будет жариться на раскаленных угольях при следующем же ударе гонга!
- Ненавижу эту шлюху со шрамами! - плюнул первый гролим.
- Все ее ненавидят, но от того, узнает она об этом или же нет, зависит наша жизнь. До тех пор, покуда к ней благоволит Агахак, власть ее безгранична.
- Она перестанет быть его любимицей, когда он узнает, что она занимается колдовством здесь, в стенах храма.
- А как он об этом узнает? Ты, что ли, разоблачишь ее перед ним? Она станет все отрицать, а потом Агахак предоставит ей право поступить с тобой по ее усмотрению.
Наступила долгая пугающая пауза.
- К тому же, - вновь заговорил второй гролим, - не думаю, что Агахаку есть дело до ее невинных развлечений. Единственное, что в данный момент волнует иерарха - это поиски Ктраг-Сардиуса. Он и другие иерархи страстно стремятся его обнаружить. Если она хочет любезничать с Сорхаком, совокупляться с ним и пытаться среди ночи пробудить демонов - это ее личное дело, и более никого оно не касается.
- Но это омерзительно! - Голос первого жреца дрожал от гнева. - Она оскверняет наш храм!
- Не желаю слушать! Предпочитаю, чтобы мое сердце оставалось у меня в груди.
- Очень хорошо, - хитренько сказал первый гролим. - Возможно, все именно так, как ты говоришь. Мы оба в ранге Зеленых, и наше возвышение до ранга Пурпурных будет более естественным, чем у Хабат. Если мы с тобой встретимся с нею в укромном месте, то ты воспользуешься своей силой, чтобы обездвижить ее, ну а я вонжу ей нож прямо в сердце. Тогда она предстанет пред самим Тораком и выслушает его мнение по поводу нарушения ею его запрета на колдовство.
- Я отказываюсь слушать тебя! Послышался звук быстро удаляющихся шагов и скрип закрываемой двери.
- Трус, - пробормотал первый жрец, потом тоже вышел из библиотеки. Снова скрипнула дверь, и все стихло.
- Дедушка! - хрипло зашептал Гарион. - Где ты?
- Здесь, у тебя за спиной. Они ушли?
- Да, никого уже нет.