Это была старинная дорога, по сторонам заросшая густым кустарником. Теперь Гарион скакал во главе компании. Меч покоился на передней луке седла. Шар настойчиво звал его вперед. Серый облачный день клонился к вечеру.
- Я и не знал, что найсанцы строили дороги, - подала голос Сенедра, глядя на заросший травой путь.
- После вторжения марагов в конце второго тысячелетия их все бросили, - стал растолковывать ей Бельгарат. - Найсанцы пришли к выводу, что их дороги слишком удобны для продвижения вражеских армий в глубь страны, поэтому Салмиссра приказала оставить только те из них, что вели в джунгли.
Меч в руке Гариона слегка двинулся, показывая в заросли возле дороги. Он чуть нахмурился и придержал лошадь.
- Дедушка, след ведет в лес. Остальные подтянулись к нему и стали вглядываться в темноту леса.
- Пойду-ка разведаю, - вызвался Шелк и, спешившись, пошел в указанном мечом направлении.
- Там змеи, осторожно, - предупредил его Дарник.
Шелк застыл на месте.
- Спасибо, - сказал он с издевкой, но затем тут же направился в чащобу, внимательно, однако, всматриваясь в землю.
Путники замерли, прислушиваясь к шороху и хрусту шагов Шелка.
- Тут был лагерь! - крикнул он остальным. - Здесь жгли костер! И сделали навесы!
- Пошли посмотрим, - сказал Бельгарат и соскочил с лошади.
Тофа оставили с лошадьми, а остальные стали продираться сквозь густой кустарник. В нескольких ярдах от дороги оказалась поляна. Шелк стоял возле ямки для костра, где лежали обугленные поленья.
- Это Зандрамас был здесь? - спросил Шелк Гариона.
Гарион двинулся вперед, держа в руках меч. Меч показывал то туда, то сюда и наконец направил Гариона к полуразвалившемуся укрытию. Когда он вошел внутрь, клинок нырнул вниз и коснулся земли, а Шар засиял ярким пламенем.
- Вот, по-моему, и ответ на мой вопрос, - с удовлетворением заметил Шелк.
Дарник стоял на коленях перед углями, переворачивая их и внимательно изучая пепел.
- Это было несколько месяцев назад, - заключил он.
Шелк огляделся вокруг.
- По числу укрытий я могу судить, что здесь останавливалось по меньшей мере четверо.
- Значит, Зандрамас уже не один, - озабоченно произнес Бельгарат.
Эрионд стал обходить укрытия, по очереди заглядывая в одно за другим. В одном из них он что-то поднял с земли, затем вернулся к остальным своим товарищам и передал найденное Сенедре.
- Ой! - воскликнула она и прижала переданный ей предмет к груди.
- Что это такое, Сенедра? - спросила Бархотка.
Глаза маленькой королевы наполнились слезами. Она молча показала всем предмет, который ей передал Эрионд. Это была крошечная вязаная шерстяная шапочка, мокрая и грязная.
- Это моего ребенка, - промолвила она сдавленным голосом. - Она была на нем в ту ночь, когда его выкрали.
Дарник прокашлялся, явно взволнованный.
- Поздно, - сказал он спокойным голосом. - Может, на ночь остановимся здесь?
Гарион взглянул на охваченную переживаниями Сенедру.
- Не думаю, - ответил он. - Пойдемте немного подальше.
Дарник тоже посмотрел на королеву.
- Ладно, - согласился он.
Через полмили пути они достигли развалин давно заброшенного города, полузаросшего буйной растительностью. На когда-то широких улицах росли деревья, пустые башни были сплошь увиты лианами.
- Неплохое место, - высказал свое мнение Дарник, оглядев развалины. - И чего люди сбежали отсюда?
- Причин может быть много, Дарник, - предположила Польгара. - Чума, политика, война. Даже причуда.
- Причуда? - не понял Дарник.
- Это Найс, - напомнила она ему. - Здесь правит Салмиссра, и ее власть над народом - самая абсолютная во всем мире. Стоило ей раз приехать сюда в прошлом, посмотреть и повелеть людям уйти отсюда - они и ушли.
Дарник замотал головой, не соглашаясь с таким объяснением.
- Этого не может быть.
- Может, дорогой. Я знаю, что может.
Они разбили лагерь среди руин, а наутро отправились дальше, держа путь на юго-восток. Углубляясь в найсанские джунгли, они заметили, что растительный мир меняется. Деревья становились выше и толще, а подлесок - все гуще. Заглушавшие все прочие запахи гнилостные испарения от стоячей воды делались все. более невыносимыми. Совсем близко к полудню задул легкий ветерок, и до Гариона временами стал доноситься неизвестный слабый запах, приторно сладкий, от которого он начал испытывать легкое головокружение.
- Что это за приятный запах? - спросила Бархотка, и взгляд ее карих глаз потеплел.
И вот за поворотом взорам путников предстало стоящее рядом с дорогой во всей красе дерево, подобного которому Гарион никогда не видел. Листья дерева блестели золотом, с ветвей свисало множество малиновых лиан, красные, голубые и бледно-лиловые цветы густо покрывали его крону, а среди этого буйства красок выделялись сверкающие пурпурные плоды, налитые до такой степени, что вот-вот, казалось, готовы были лопнуть. Гарион почувствовал, что это величественное дерево притягивает к себе берущей за душу красотой и ароматом.
Бархотка с мечтательной улыбкой на лице раньше Гариона направила свою лошадь к дереву.
- Лизелль, стой! - крикнула Польгара, и ее голос прозвучал, словно удар бича.
- Но почему? - Голос Лизелль дрожал от нетерпения.
- Не двигайся! - скомандовала Польгара. - Ты перед смертельной угрозой.
- Угрозой? - удивился Гарион. - Это ведь только дерево, тетушка Пол.
- Все за мной, - продолжала командовать Польгара. - Крепче держите поводья и ни шагу к дереву.
Она спешилась и шагом повела лошадь вперед, крепко держа поводья обеими руками.
- А в чем дело, Польгара? - спросил Дарник.
- Я думала, их все поуничтожали, - проворчала она, глядя на величественное дерево с суровой ненавистью.
- Уничтожать? Такую красоту? Кому это нужно? - удивилась Бархотка.
- Да, красивое. С помощью красоты оно и охотится.
- Охотится? - спросил Шелк дрогнувшим голосом. - Польгара, это же дерево, как оно может охотиться?
- А это - охотится. Попробовать его плод - значит обречь себя на верную и немедленную смерть, прикосновение же к цветку грозит параличом всего тела до последнего мускула.
Польгара показала на что-то в высокой траве. Гарион поглядел и увидел скелет крупного животного. Несколько усов свесились с дерева и углубились внутрь животного, оплетя его замшелые кости.
- Не смотрите на дерево, - мрачным тоном приказала всем Польгара, - не думайте о его плодах и старайтесь глубоко не вдыхать запах его цветов. Дерево хочет подманить вас на расстояние, где до вас дотянутся его щупальца, усы. Езжайте не оглядываясь. - И тут она придержала лошадь.
- А ты что? - озабоченно спросил Дарник.
- Я вас догоню, - ответила она. - Мне вначале надо поухаживать за этим чудовищем.
- Делайте, как она сказала, - приказал всем Бельгарат. - Поехали.
Когда путники проезжали мимо смертоносного дерева, Гарион почувствовал приступ горького разочарования. Отъехав подальше, он ощутил общую разбитость.
Один раз он оглянулся и вздрогнул, увидев, как малиновые усы неистово пляшут в воздухе, стараясь поймать жертву. Потом он услышал, как Сенедра издала сдавленный горловой звук, словно испытывала тошноту.
- В чем дело? - спросил Гарион.
- Дерево! - воскликнула она, хватая ртом воздух. - Какое ужасное. Оно питается мукой своих жертв, а не только их плотью.
Когда кавалькада свернула в сторону вслед за поворотом дороги, Гарион почувствовал, как земля вздрогнула за спиной, а затем услышал треск, с каким горит живое дерево. Ему показалось, что он слышит ужасный крик, полный боли и злобной ненависти. Густой черный маслянистый дым пополз над землей, и ветер донес до путников его зловонный запах.
Польгара догнала остальных примерно через четверть часа.