Молниеносным движением Годрик перехватил ее руки.
– Набег на деревню был отвлекающим маневром. Мои люди получили приказ не причинять вреда жителям. – Он привлек Мейриону к себе. – Став хозяином Уайтстоуна, я возмещу им ущерб.
Не зная, что ответить, Мейриона молча смотрела на рыцаря – настороженность и вера в невозможное боролись у нее в душе.
Годрик провел пальцем под веревкой. Прикосновение было совершенно невинным, но Мейриона вздрогнула.
– Рукам не больно?
Путы были тугими, но веревка оказалась мягкой и совсем не впивалась в кожу.
– Нет.
Монтгомери окинул взглядом своих людей:
– Байрон, раздобудь еды, пора перекусить. А вы, кобели, прекратите пялиться, словно впервые видите женщину, и собирайтесь. Мы отправляемся.
Мужчины неохотно отвернулись.
– Поторопитесь! – приказал Годрик и развязал руки пленницы. Мейриона попыталась быстро убрать руки за спину, но он, поймав тонкие запястья, внимательно осмотрел их, а затем несколько раз потер ей указательный палец от основания до кончика.
– Приятное ощущение, – прошептала Мейриона и тут же густо покраснела. Она не собиралась произносить это вслух. В уголках губ Годрика появилась улыбка.
Растерев безымянный палец, он коснулся мизинца, но неожиданно обернулся.
– Занимайтесь своими делами!
Усмехаясь, солдаты отошли к лошадям, а Мейрионе нестерпимо захотелось провалиться сквозь землю.
– Они не могут устоять перед соблазном полюбоваться хорошенькой леди. – Годрик провел рукой по ее волосам.
Ощущая настоятельную потребность сделать хоть что-то, чтобы восстановить прежнюю дистанцию, Мейриона достала из-за пояса гребень и воткнула его в локоны. Как ужасно, должно быть, она выглядит в порванном платье, с грязными и спутанными волосами…
– Ты считаешь меня хорошенькой? – спросила она застенчиво.
– Отчасти, – резко ответил он.
Внутри у нее все оборвалось, хотя она и понимала, что Годрик сказал правду. А как еще она могла выглядеть в столь потрепанном одеянии. Прилаживая гребень, она нащупала в волосах листья и засохшую грязь; потребуется целый месяц, чтобы привести запутавшиеся волосы в порядок.
И тут Годрик неожиданно продолжил:
– Ты не хорошенькая. Ты само совершенство. Мейриона замерла от удивления.
Он резко отпустил ее руку, и связь между ними утратилась, отчего Мейриона почувствовала себя ограбленной.
– У тебя есть немного времени на свои дела. Если задержишься, я найду тебя.
Она сердито посмотрела на него. Все-таки он настоящий деспот. Где-то внутри снова начал закипать гнев.
– Не забывай – у меня твой брат. Раздраженно фыркнув, Мейриона резко повернулась и направилась в лес.
Годрик прислонился к дереву и, глядя ей вслед, нахмурился. Последний раз, когда он позволил ей уединиться, ему пришлось сначала искать ее, а потом еще и выручать.
Байрон не спеша подошел к нему:
– Думаешь, разумно отпускать эту красавицу одну?
– Нет, но у нее и так достаточно оснований считать меня демоном ада.
– Надеюсь, все прошло по плану? Годрик слегка поморщился.
– Похищение – да. Трахнуть ее – нет.
Рыжая борода Байрона задрожала.
– Так она все еще девственница?
– Да.
– Тебе следовало заняться этим, пока мы занимались деревней. Иначе зачем было останавливаться на постоялом дворе?
Годрик повернулся, всматриваясь в чащу, в которой скрылась Мейриона.
– В другой раз.
– Но она красива и принадлежит тебе. – Байрон разочарованно запыхтел. – К тому же мы планировали это не один год.
Годрик пожал плечами.
– Король, церковь – все поддержат твои притязания. – Байрон прищурился: – Или ты забыл, что такое тюрьма? Эта маленькая сучка продала тебя в рабство.
Годрик внезапно развернулся, и его пальцы сомкнулись на горле товарища.
– Ты будешь обращаться с ней как подобает ее титулу. Она должна стать моей женой.
Байрон стоял не шевелясь, и в конце концов Годрик отпустил его.
– У тебя будет больше прав, если ты лишишь ее девственности…
– Знаю. Но я хочу ее завоевать. Здоровяк потер горло волосатой ручищей.
– Для завоевания не осталось времени. Муж леди может объявиться уже сегодня вечером, и тогда все, что мы спланировали, окажется напрасным.
Некоторое время Годрик молча постукивал пальцами по рукояти меча. Это было не самое лучшее решение, но…
– Ты прав, старина.
– Пора покончить с этим. Она не заслуживает твоей жалости. – Байрон хлопнул Годрика по плечу. – Король Эдуард будет рад узнать, что ты умеешь обращаться со сбившейся с пути женщиной. Кроме того, ты можешь обойтись с ней мягко. Тебе известно много способов облегчить боль женщины в первый раз.
Взвешивая слова своего друга, Годрик не спеша поглаживал подбородок.
– Пожалуй, именно так мне и следует поступить.
– Похищение прошло, как и планировалось?
– Даже легче, чем можно было ожидать. Жаль, что мужа там не было: я бы не прочь сразиться с ним.
Вдруг став серьезным, Байрон положил руку на эфес меча.
– Тебе следовало убить мужа Мейрионы, взять ее, и дело было бы сделано.
Годрик раздраженно отмахнулся:
– Разве мало крови пролито на пути в Англию?
– Одной смертью меньше, одной больше – какая разница?
Вглядываясь в чашу, Годрик следил за белками, резво скачущими по деревьям. Воспоминания о многих битвах всплыли в его памяти.
– Невозможно убить всех врагов. Я поклялся, что, когда мы выберемся из этого ада, я буду жить в мире и у меня будет уютный дом. Мне не удастся этого достичь, если я убью человека, который дорог ей.
– Но ты также не найдешь спокойствия, пока ее муж жив.
Неподалеку среди деревьев в раннем утреннем свете заблестели волосы Мейрионы: она приближалась легким неторопливым шагом, и каждое движение подчеркивало плавную линию ее бедер. Годрик почувствовал жар в паху. Байрон прав: как только они доберутся до замка Монтгомери, он тотчас поведет ее в свою спальню.
Пнув ногой листья, Байрон уставился в землю.
– Кстати, о мире. Есть кое-что, о чем тебе следует знать.
Годрик обернулся, с неохотой отрывая взгляд от покачивающихся бедер Мейрионы – это зрелище его буквально загипнотизировало.
– В чем дело?
– Это касается Оуэна. Годрик сжал кулаки.
– Вы опять поссорились?
– Нет, но я не хочу говорить при леди.
– Она еще далеко. Выкладывай. Байрон почесал пышные рыжие усы.
– Во время рейда он совсем обезумел: поймал деревенскую девчонку и…
Годрик скрипнул зубами.
– Он убил ее?
– Нет, мы успели оттащить этого дурня. Девчонка вопила как резаная, а он весь был в крови, не знаю чьей – его или ее. Она убежала, прежде чем мы смогли остановить ее.
На щеках Годрика заходили желваки: он чувствовал, как ярость поднимается к горлу.
– Я же приказал никого не трогать. Ладно, я сам с ним разберусь.
Отступив назад, Байрон чуть не упал, споткнувшись о корень дерева.
– Помни, что он еще юноша, который хочет казаться мужчиной.
– Достаточно взрослый, чтобы выполнять приказы.
– Ты ведь не собираешься его убить? Он хороший воин.
– Никто в моем отряде не имеет права нарушить приказ. Никто. – Не прибавив ни слова, Годрик направился к сидевшим неподалеку солдатам.
Оуэн сидел на бревне, доедая ломоть хлеба.
– Подойди.
Долговязый молодой человек вздрогнул, словно его застигли в тот момент, когда он засунул палец в пирог с черной смородиной. Обернувшись, он бросил на Байрона злобный взгляд.
– Обязательно было говорить ему? – проскулил он.
– Он твой господин и мой. Если бы я не сказал, а он бы узнал…
– То тоже был бы наказан, – закончил Годрик, многозначительно глядя на Байрона.
Оуэн сплюнул.
– Ты трус, Байрон.
Заметив Мейриону, Годрик кивнул Байрону:
– Проследи, чтобы она ничего не увидела, и, ради Бога, не рассказывай, что Оуэн натворил в деревне.