Сидевший рядом с Мейрионой Байрон наклонился к ее уху: – Девчонке нужна мать – вот что я вам скажу.
Мейриона бросила взгляд на Годрика, но тот сосредоточил свое внимание на шахматной доске, протянул руку и сделал ход слоном.
В этот момент в зал, широко улыбаясь, вошел Демьен, и Мейриона чуть не выронила из рук кусок пирога.
На плече у Демьена висел колчан, в руках он держал учебный лук.
Сердце Мейрионы переполнилось гордостью, когда Демьен подошел к столу и низко поклонился Годрику.
– Я попал в «яблочко» тремя последними стрелами. И еще, Байрон хочет, чтобы я присматривал за лошадьми, пока ваши люди будут в отъезде.
Годрик хлопнул его по плечу.
– Не сомневаюсь, что ты отлично справишься, парень.
Мейриона почувствовала, как ее губы задрожали от счастья. Разумеется, Годрик проследит за обучением Демьена, и теперь ей не нужно больше опасаться за его будущее. Это был куда более важный подарок, чем изумрудный гребень или новое платье.
Она улыбнулась Годрику.
– Спасибо, милорд, от всего сердца. Неожиданно Амелина вскочила со своего места у окна и, подбежав к столу, схватила пирог с ежевикой, а затем презрительно ухмыльнулась, глядя на Демьена.
– Он ходит, как старый больной человек.
Улыбка медленно сползла с лица Демьена, и Мейриона бросила взгляд на Годрика, ожидая, что он вмешается и сделает ребенку замечание, однако Годрик не обратил ни малейшего внимания на поведение дочери: сделав глоток эля, он передвинул коня на середину шахматной доски.
Демьен в недоумении переводил взгляд с Годрика на Амелину. Мейриона чувствовала: брат ждет, что Годрик заступится за него, но тот молчал, и Демьен неловко поковылял прочь от камина.
Не выдержав, Мейриона повернулась к Годрику.
– Амелину следует научить прилично вести себя. Годрик резко поднял голову. Амелина, сидя у камина, запихивала в рот второй пирог. Она выглядела очаровательно – голубые оборки платья пенились вокруг малышки, а темные волосы завитками обрамляли ее милое личико сказочного эльфа. Это была сама невинность.
– А в чем, собственно, дело? – Годрик пожал плечами.
– Она издевается над собаками.
– Да? – Взгляд Годрика скользнул в сторону, где несколько гончих, лежа на циновках, с довольным видом обгладывали кости. – Все вроде бы в порядке.
– Она оскорбила моего брата.
– Ну, это всего лишь детская непосредственность. К тому же она сказала правду, в этом не было злого умысла.
Мейриона скрестила руки на груди.
– Если ты будешь ее постоянно оправдывать, она будет вести себя чем дальше, тем хуже.
В этот момент Амелина швырнула в Демьена остаток своего пирога.
– Я не хочу, чтобы ты был здесь.
Ударившись о колчан, пирог рассыпался, ежевичная начинка заляпала оперение стрел.
– Ну, погоди! – крикнул Демьен и бросился на Амелину.
Эльф мгновенно отпрыгнул от камина и, распихивая собак, нырнул под стол. Прислуживающие за столом девицы завизжали, собаки запрыгали по комнате. Две служанки столкнулись, пытаясь разойтись в поднявшейся суматохе, подносы с жареным окороком грохнулись на циновки. Женщины визжали, мужчины кричали, собаки, пытавшиеся урвать свою долю щедрого подарка, громко лаяли на слуг, которые тщетно их отгоняли, пытаясь собрать то, что еще можно было спасти.
Мейриона повернулась к Годрику и сердито подняла брови.
Вздохнув, Годрик медленно встал.
– Амелина!
Крики моментально стихли, даже собаки умолкли, и наступила мертвая тишина. Чья-то ложка упала на циновку, но даже этот тихий звук казался теперь неестественно громким.
Байрон и Сильвия почти одновременно посмотрели на Мейриону, но чего в этих взглядах было больше, триумфа или страха, она не знала.
– Ты, – Годрик пальцем указал на девочку, – пойдешь со мной.
Амелина независимо сложила руки на груди.
– Нет.
Не спеша подойдя к ней, Годрик схватил Амелину на руки. Она завопила и начала лягаться, извиваясь и пытаясь вырваться, но Годрик не отпускал ее, пока не вынес из зала.
Мейриона повернулась к Байрону. Амелина, какой бы избалованной она ни была, все же ребенок, а Годрик воин.
– Он не причинит ей вреда, правда ведь? – прошептала она.
Байрон покачал головой:
– Миледи, хозяин скорее пожертвует своей жизнью, чем причинит вред кому-то из своих.
Вспомнив о том, что произошло в лесу, Мейриона закусила губу. В ее ушах снова раздались звонкие удары кнута, который опускался на обнаженную спину молодого человека.
– А как насчет Оуэна? – спросила она.
Байрон посмотрел на нее, будто у нее вырос второй нос, и хмыкнул:
– Жена не должна подвергать сомнению решения мужа.
– Но я не его жена. Здоровяк пожал плечами:
– Значит, скоро будете.
Глава 26
Несколько дней спустя Мейриона шла по коридору, намереваясь поблагодарить портних за сшитые ими наряды, как вдруг ее остановил чей-то голос:
– Эй! Эй ты!
Остановившись, она заглянула в комнату, откуда доносился голос. В отделанном резьбой кресле перед ярко пылавшим камином сидел мужчина с разметавшимися по плечам темными вьющимися волосами. На мгновение ей показалось, что это Годрик, но, увидев юношески гладкое лицо, она поняла, что это его брат. На столике стояла откупоренная бутыль с вином, рядом с ней расположились пустой кубок и беспорядочная стопка книг. Открытая книга лежала у него на коленях.
Мейриона остановилась в дверях.
– Вы меня звали?
Мужчина сделал ей знак, указывая рукой на кресло рядом с собой:
– Присядь, я бы хотел побеседовать с трофеем моего брата.
Мейриона поморщилась:
– Послушай, я вовсе не трофей. Молодой лорд хихикнул:
– Ах, простите, миледи. Все равно я хочу поговорить с вами о Годрике.
Любопытство заставило Мейриону подойти ближе. – Да, и в чем дело? Джеймс с треском захлопнул книгу.
– Есть кое-что.
Мейриона замерла в нерешительности. – Да ладно, я не кусаюсь. Посидите и выпейте со мной. Перешагнув через порог, Мейриона посмотрела на пустой кубок.
– Но тебе… вам, по-моему, уже достаточно. Джеймс откинул голову и засмеялся:
– Похоже, все эти разговоры о вашем неуступчивом характере – правда.
Войдя в комнату, Мейриона почувствовала себя так, словно очутилась в преддверии ада – жар от камина, казалось, вот-вот сожжет ее платье.
– Святые угодники, да здесь жарко, как в печке! Джеймс пожал плечами:
– Чем жарче, тем легче уговорить женщину расстаться с ее одеянием.
Мейриона с досадой посмотрела на него и повернулась, собираясь уйти, но Джеймс проворно вскочил и схватил ее за руку.
– Простите, прошу. Вино иногда заставляет меня забывать о хороших манерах. – Он понуро опустил голову. – Останьтесь хотя бы ненадолго.
– Хорошо, – согласилась Мейриона, – но только без фокусов.
Джеймс кивнул.
– Нас даже должным образом не представили, миледи. Меня зовут Джеймс Вон, граф Монтгомери. – Он нагнулся и учтиво поцеловал Мейрионе руку, а затем проводил ее к одному из кресел и сел сам.
Мейриона внимательно посмотрела на него. Несмотря на то что Джеймс был навеселе, сейчас он казался гораздо более трезвым, чем тогда, когда она увидела его впервые.
– Годрик неплохой человек, – начал он без всякого вступления. – Хотя у матушки на этот счет другое мнение.
Мейриона кивнула:
– Это я уже поняла.
Джеймс наклонил бутыль, но лишь несколько капель упало в его кубок.
– Проклятие!
Постукивая ногой, Мейриона размышляла о том, не следует ли ей уйти.
– Вы хотели рассказать мне о Годрике, – наконец напомнила она.
Джеймс, причмокивая, выпил остатки вина и пристально посмотрел на собеседницу.
– Он хочет вас. Его дым страшнее, чем его пламя.
– Что вы хотите этим сказать?
– Если вы будете хорошо к нему относиться, вы сможете завоевать Дракона.
– О!
Откинувшись на спинку кресла, она ждала дальнейших объяснений.