– Говорят, что лучшие решения принимаются сообща.
– Нет, – оборвал он. – Просто ты хочешь, чтобы поступил так, как ты задумала. Это безумие!
Не привыкшая подчиняться без особой необходимости, Изабель обладала умением добиваться своего. Пусть даже одно противоречит другому, но она выиграет время. А может, и не только время.
– Хорошо, мой лорд, я соглашаюсь на твои предложения.
Он уставился на нее, глаза его подозрительно сощурились.
– Да?
– Да. Я подчиняюсь.
Дэллас даже головой покачал от удивления, поправил пояс.
– Это какой-то новый трюк?
– Нет. Ты же сказал, что можно остаться, если я буду слушаться тебя вот я и соглашаюсь подчиняться во всем.
– Что? Я не говорил, что…
– Конечно, ты прав. Но когда начнется бой, не останется времени для обсуждения. Затем она резко добавила:
– Если мы победим, я останусь с тобой и буду послушно женой, как ты этого и хотел.
Дэллас замолчал. Изабель подошла к нему и обняла за талию. Она прижалась лицом к его груди, было слышно, как под туникой бьется его сердце.
– Спасибо, что ты предоставил мне право выбора, мой лорд.
Он заключил ее в объятия.
– Нет, это не я дал тебе право выбирать, проклятая ты ведьмочка. И ты хорошо это знаешь. Просто одна красавица обвела меня вокруг пальца, – рассмеялся он. – И сделала это мастерски, должен признать.
Она подняла глаза. Дэллас, не отрывая взгляда, смотрел на нее с легким недоумением. Захватив в руку прядь ее волос, он мягко покачал взад-вперед ее голову.
– Если я останусь в живых, я буду сожалеть об этом, Изабель Макдугалл.
Ее пальцы коснулись его губ.
– Ты будешь жить. Ты должен.
– Каждая женщина говорит нечто подобное своему мужчине с незапамятных времен, с тех пор, как разразилась на земле первая битва.
Дэллас обнял ее за плечи и повел к костру. Они сели на землю, она приникла к нему.
– Оставайся пока, однако при первом же сигнале ты должна будешь отправиться в Килдрамм. Если нас разобьют, Найджел Брюс будет сопровождать женщин, и если ты не хочешь ехать к своей семье, ты пойдешь с ними.
– Килдрамм?
– Да. Если битва будет проиграна. Изабель содрогнулась.
– А Дункан поедет с нами?
– Я отошлю Дункана в Донан, как только будет решен вопрос о битве.
– А почему бы мне не поехать с Дунканом? Это лучший вариант. Большинство людей Брюса считают меня одной из людей Макдугаллов, а значит, врагом.
– Ты снова споришь, – пробормотал Дэллас. Она подавила вздох, извиняясь. Он хмуро улыбнулся. – Путь Дункана чреват опасностями. Если его схватят, то тебя тоже вместе с ним. Никто из Макдугаллов не допустит жалости к Макдональду.
– Это так, – подтвердила она. Он кивнул.
– Да. К тому же один он быстрее доберется и его труднее будет заметить. Дэвид Каммингз тоже будет рад захватить моего брата. Я не хочу им рисковать.
– А что с Донаном? Сможет ли Дункан его удержать?
– Честно говоря, это вызывает у меня сомнения. Найлу и Дункану нелегко будет добывать провиант в течение нескольких месяцев. Но попытаться мы должны.
– Хорошо, – сказала она, выдержав паузу. – Если ты погибнешь, то я пойду с женщинами Брюса. Хотя, если я останусь вдовой, я предпочла бы отправиться в Галловей и попросить убежища у моих родственников.
Помолчал немного, Дэллас, скрепя сердце, добавил:
– Впрочем, поступай так, как тебе нравится. Она вскинула голову, пытаясь заглянуть ему в глаза:
– Ты правда так считаешь, лорд?
– Да. Кто-нибудь тебя проводит. Я прикажу.
Дэллас прижался губами прямо к ее уху. Его дыхание было горячим, но слова его заставили ее похолодеть.
– Обещай мне, Изабель!
– Что я должна обещать, мой лорд?
– Если случится, что во время битвы ты будешь с нами, думай о себе. Призови на помощь весь свой здравый смысл. Подчинись всему, что бы ни произошло. Если только я буду жив – я приду к тебе!
У нее подкатил к горлу комок. В его словах чувствовалось мрачное предзнаменование…
– Я найду тебя, – повторил он, глядя ей прямо в глаза. – Что бы ни случилось. Я разыщу тебя. Ты поняла?
– Да, – прошептала она.
Затем его губы приникли к ее рту. Дэллас прижал ее к себе так сильно, что у Изабель перехватило дыхание. Она вложила в ответный поцелуй всю боль и страсть, которые она испытывала в течение последних недель. Горячая волна чувств, готовых смести все, захлестнула ее. Дэллас рывком поднял ее на руки и понес в небольшую расщелину средь невысоких скал, затененную кустарником. Она прижималась к нему изо всех сил.
Когда рассвет окрасил в розовый цвет вершины гор, к Изабель, которая уже собрала свой небольшой узелок и сидела на камне, ожидая сигнала, подошел Дункан. Она молча наблюдала за тем, как мужчины пристегивают мечи, укладывают на плечи арбалеты.
– Соберись с духом, Изабель, – сказал Дункан.
Она молча кивнула, не оборачиваясь к нему. Он знал, что она готова разрыдаться.
Дункан и сам был близок к этому. Невыносимо было свыкнуться с мыслью, что Дэллас может быть убит Макдугаллами. Кроме того, Дункан сожалел также и о том, что сам он не примет участия в битве. Дэллас приказал ему охранять Изабель. Но сердце юноши саднило при виде других мужчин, уходящих в бой.
Дункан нахмурился:
– Знай, Изабель. Брюс должен разбить врага! – Он наклонился к самому ее уху. – Я был бы рад, если бы ты могла поехать со мной. Но я обещал Дэлласу, если с ним что-нибудь случится, я дам тебе человека, который проводит тебя в Галловей.
– Хорошо, – сказала она, глядя вслед уходящим.
Раздавалось клацанье оружия, скрип сапог, иногда крик ребенка. Порой чей-то чистый голос затягивал песню, взмывающую над толпой. Вначале пел кто-то один, потом к нему присоединялся другой голос, потом еще и еще. Боевая песня звучала все громче. Дункан различил баритон Дэлласа. Замигал глазами…
– Дэллас – просто безумец, – заметил он хмуро. Слабо улыбнувшись, Изабель кивнула:
– Совершенный безумец. В этом-то часть его обаяния.
Дункан рассмеялся.
– В этом весь Дэллас! Изабель, если ты знаешь молитву, прочти.
– Я уже прочла все молитвы, Дункан. Ты забываешь, что мой брат хорошо знает этот перевал. Я помню, он не раз говорил, что это опасное место. Наступающим не удается сформировать необходимый фронт.
– Говорят, лорд Лорн и Макдугаллы ждут нас.
– Да, – тихо отозвалась Изабель.
Ее пальцы, сжимающие складки платья, побелели. Дункан обратил внимание, что другой рукой Изабель теребит розовые бусы, обвивавшие шею. Губы ее безмолвно шевелились. Юноша надеялся, что боевая песня развеет одолевавшие его угрюмые мысли, однако ничто не могло разогнать его мрачных предчувствий.
Дэллас стоял на скалистом выступе, оглядывая перевал. Он с трудом переводил дыхание. Его одежда была забрызгана кровью – своей и врагов. Сапоги и плащ намокли от вязкой красной влаги. В первой же схватке пала его лошадь. Как раз в тот момент, когда Макдугаллы внезапно появились из-за скал с занесенными лочейберскими топорами, поблескивающими на солнце. Они выглядели устрашающе: большинство в развевающихся плащах, а некоторые – по пояс голые.
Доносилось предсмертное ржание лошадей, которым вспарывали животы. Первый натиск смял не менее половины лошадей Брюса. Дэллас увидел, как Джеймс Дуглас потерял свою лошадь, и бросился ему на выручку. Дуглас был первым, кто дал команду отступить.
Через час они попытались пробраться через узкий перешеек между пологим склоном поросшего травой холма и фьордом Дохартом. Но войска Макдугаллов продолжали их преследовать, подогревая себя боевыми кличами. Обнаженные тела блестели на солнце от пота и боевой раскраски.
– Макдугалл! Макдугалл! – раздался боевой клич Иана Макдугалла, размахивающего боевым топором. Кровь капала с искрящегося в лучах солнца лезвия.
– Не уступать ни дюйма земли! – послышался приказ Иана.