Тяжело дыша, пожилой человек потянулся за новыми камнями, но его пальцы наткнулись на что-то металлическое. Он поднес находку к фонарю – это оказался обломок прута, вероятно упавший с проходящего поезда.
Де Квинси собрался с силами и заколотил прутом по рельсу. Непривычный громкий звук испугал собак, и они бросились наутек.
– Получилось, отец!
Де Квинси продолжал стучать по рельсу, но сердце его колотилось с такой силой, что он боялся потерять сознание.
– Мне так долго не продержаться, Эмили.
Тяжело опустившись на насыпь, он протянул прут дочери. Пот градом катился по его щекам, пропитав всю одежду.
Девушка снова и снова ударяла по рельсу, однако пронзительный, резкий звук лишь заставил собак остановиться в нерешительности.
Де Квинси пытался успокоить безумно бьющееся сердце.
– Они возвращаются! – предупредила Эмили.
Пожилой человек заставил себя подняться. Несомненно, он просто видит свой опиумный кошмар, ничего этого на самом деле не происходит, он спит у себя дома в Эдинбурге и никогда не приезжал в Лондон.
Он стащил с себя пальто.
– Отец, что ты делаешь?
– Я люблю тебя, – ответил он, поднял стекло фонаря и поднес полу своего пальто к пламени.
– Отец!
Ухватившись за воротник пальто, он хлестнул горящей полой по головам собак. Огонь осветил свалявшуюся шерсть и жуткие гноящие язвы на коже животных. У одних было откушено ухо, у других в открытых ранах шевелились черви, все они казались исчадиями ада.
Де Квинси понимал, что умрет, если сердце начнет биться еще быстрее.
– Убирайтесь к дьяволу! – крикнул он и снова замахнулся горящим пальто на собак.
Искры полетели во все стороны. Запахло паленой шерстью. От бешеных толчков сердца у Де Квинси закружилась голова.
Эмили по его примеру сняла пальто и также подожгла его. Когда отец опустился на колени, она подскочила и замахнулась на собак объятой пламенем одеждой.
В тоннель влетели огни, и на мгновение Де Квинси испугался, что это приближается еще один поезд. Но огни покачивались из стороны в сторону, и он понял, что это фонари в руках бегущих им навстречу людей. В подтверждение его мыслей послышались мужские голоса: «Прочь, мерзавцы! Проваливайте отсюда!»
В свете фонарей было видно, как поднимаются и опускаются полицейские дубинки. Собаки завизжали, и их темные силуэты исчезли в устье тоннеля.
– С вами все в порядке? – спросил один из подбежавших мужчин, и фонарь осветил его форму железнодорожного охранника. – Бог мой, видели бы вы сейчас себя, сэр! У вас на лице кровь и на перчатках тоже. Как и у вас, мисс. Вы оба измазались сажей. А что случилось с вашими пальто? От них остался только пепел.
– Мы уже думали, что вы так и не появитесь, – призналась Эмили.
– Мы никак не могли разыскать врача, мисс.
– Но моя помощь здесь не понадобится, – заметил человек, стоявший рядом с телом жертвы. – С такими тяжелыми ранами никто бы не выжил.
– Я проверила его пульс, – ответила Эмили. – Ему действительно уже ничем не помочь.
Врач озадаченно посмотрел на нее. Видимо, он и представить себе не мог, что женщина способна нащупать пульс.
– Лучше держаться подальше от трупа, – добавила Эмили. – Для полицейского расследования необходимо, чтобы все оставалось нетронутым.
– Я здешний констебль, – заявил еще один мужчина, сделав шаг вперед.
– Значит, вы сами знаете, что нужно оставить все как есть, чтобы инспектор Райан мог выполнить свою работу, – заключила Эмили.
– Да, кондуктор говорил, что вы просили вызвать инспектора Райана из Скотленд-Ярда и сообщить, что его здесь ждут мисс Де Квинси со своим отцом. Это имя кажется мне знакомым.
Де Квинси почувствовал, что крысы опять накинулись на его живот, и попросил:
– Эмили, дай мне, пожалуйста, мое лекарство.
Она вытащила из складок платья бутылочку с лауданумом и чайную ложку, но он отпил прямо из горлышка.
Разглядев, что это за бутылочка, все трое мужчин изумленно раскрыли рты.
– Теперь я вспомнил, где слышал это имя, – сказал констебль. – Вы – Любитель Опиума.
Глава 2
То, из-за чего умирают люди
Неженатые детективы Скотленд-Ярда имели право ночевать в полицейском общежитии в районе Уайтхолла, неподалеку от штаб-квартиры Службы столичной полиции. Бывшие частные апартаменты состояли из нескольких комнат, уставленных теперь узкими койками.
Было десять минут двенадцатого, как позже узнал Райан, когда его разбудил констебль, тихо, чтобы не потревожить других спящих полицейских, прошептавший: