«Вейтернейдр» взял на борт шесть сундуков с приданым невесты и отошел от берега, бросив якорь рядом с двумя другими драккарами.
Сама свадьба состоялась на следующее утро.
3
Подобно всем государственным мероприятиям, даже эта скромная церемония началась с опозданием. Тем не менее отлив не ждет даже монархов, поэтому в условленный час «Краку» на веслах вошел в устье. Когда ладья подходила к причалу, ее верод слышал, как трубят горны на лугу, что являлось, возможно, сигналом торопиться с последними прощаниями.
Злобный ветер гнал на берег полотнища дождя. Река и тучи казались свинцовыми; голые деревья на берегу — такими же бесцветными. Придворные, несомненно, были расфуфырены сообразно событию, но бельцы с воды не видели самой церемонии, только сам берег — надо признать, хоть склон был изумрудно-зеленого цвета — и ступени, ведущие вверх от причала. Последние имели цвет свежеструганых досок. За верхушкой склона виднелись верхушки разноцветных шатров и полосатых навесов.
Дюжина или около того Клинков в синих мундирах Королевской Гвардии появилась в поле зрения и выстроилась вдоль гребня берега. Если их выставили в качестве предупреждения гостям, они не ввели в заблуждение никого. Там, откуда они появились, оставалось значительно большее их количество, а возможно, где-нибудь поблизости, вне поля зрения, ждал в резерве кавалерийский полк.
Гребцы терпеливо ждали, съежившись под кожаными куртками и не спуская глаз со своего вожака. Все они провели за эту войну не один отчаянный фейринг, и каждый из них, должно быть, вспоминал подобные случаи, когда они сидели вот так в ожидании сигнала к бою. Это их путешествие предполагалось мирным и даже праздничным, но они не расслаблялись. Будь то свадьба или побоище, их улыбки убеждали в постоянной готовности к действию.
Капитан выждал несколько минут, ожидая появления свадебной процессии или по меньшей мере герольда с извинениями за опоздание. Когда не показалось ни того, ни другого, он махнул рукой, и верод сбросил куртки и начал действовать. Спустя несколько секунд они уже высадились на причал. Клинки на берегу выказали некоторое оживление. Последовали крики, беготня туда и обратно, снова затрубил горн. Появилось подкрепление в виде еще одной дюжины Клинков.
Коммандер Бандит в своей серебряной перевязи лично вышел посмотреть, что происходит. Не происходило ничего. Причин для беспокойства не было. Остальные два драккара оставались на якорях, почти неразличимые за пеленой дождя. Семьдесят два пирата с голой грудью выстроились вдоль причала — тридцать шесть с одной стороны, с мечами наголо, и тридцать шесть — с другой, с боевыми топорами. Между ними остался узкий проход. Вне всякого сомнения, шивиальцы увидели нагих дикарей, жестоких хищников, но по бельским стандартам это была почетная охрана в парадной одежде. Что из того, что согласно договоренности бельцы не должны были сходить на берег? Что из того, что их парадная одежда граничила в глазах шивиальцев с непристойной? От башмаков и до стальных шлемов каждый воин сиял завоеванным в боях богатством: золотыми цепями, браслетами на руках и кольцами на пальцах, украшенными золотом и каменьями поясами, пряжками и перевязями. От дождя их бронзовая кожа тоже блестела, но никто из них, похоже, не ощущал холода. Большинство их улыбалось во весь рот, глядя на произведенное ими впечатление.
Единственным бельцем, которого можно было охарактеризовать как пристойно одетого по шивиальским меркам, единственным, на котором не было видно ни золота, ни самоцветов, был сам капитан, и он остался на борту. На него никто не смотрел. Сам он, впрочем, наблюдал за Клинками. Среди них были такие, которые наверняка знали двенадцать лет назад некоего кандидата Рейдера. Например, сам Бандит, хотя он только-только начал считаться Сопрано, когда Рейдер исчез. Возможно, они никогда даже не сопоставляли пропавшего Рейдера с чудовищем Радгаром, но лица они наверняка должны были помнить. Дуб, Хантли, Бёрден, Денвере… Фулуэзер первым удивленно вскрикнул и ткнул пальцем в сторону капитана.