– Миледи, – мягко произнес он. – Я Радгар Эйлединг.
– Удачи вам, – рассеянно отозвалась она. – Господин Леофрик, вам нет нужды ждать этих двух женщин. Отплывайте без них. И быстрее, пожалуйста.
Она умела приказывать.
– Gea, hlaefdige! – скомандовал Леофрик, не дожидаясь одобрения Радгара. – Отдать концы! – Два толстых каната упали в воду, два весла оттолкнулись от причала. «Краку» отошел от берега, и ветер начал разворачивать его. Семьдесят два порта отворились со скрипом, семьдесят два весла просунулись в них и легли на воду.
Тут смысл сказанного наконец дошел до сознания. Малинда резко обернулась.
– Что вы сказали?
Ей посылали его портрет. Из полудюжины он выбрал один, в наименьшей степени льстящий ему, не желая возбуждать ложных надежд. Он надеялся, что не разочаровал ее – он гордился тем, что возраст сказывался на нем меньше, чем она могла бы ожидать. Его фигура до сих пор сохраняла юношескую стройность, а в аккуратно подстриженной медно-рыжей бороде не блестело ни одного серебряного волоса. Принцессе Дьерде Жевильийской повезло с супругом гораздо меньше.
Он улыбнулся и повторил свое прошлое заявление.
– Ваша честь! – Она сделала попытку опуститься на колени, и он перехватил ее за руки.
– Вы не должны… – резко произнес он, но это короткое соприкосновение оказалось ошибкой, поучительной для обоих. Она ощутила его силу. Он узнал, что ее руки крепкие, как у мужчины, и тоже не лишены силы. Она покраснела, и он ослабил хватку. Он ощутил первые признаки желания и подавил их, не желая, чтобы его bellucas принимали решение за него.
Однако они сопротивлялись! Он знал одну девушку с губами, как у нее, и в постели она была ураганом…
– Прошу прощения, если я напугал вас. Разве ваш отец не сказал вам, что я здесь?
Она мотнула головой, вглядываясь в его лицо и, возможно, удивляясь тому, что не видит ни рогов, ни клыков. Глаза у нее были золотые, как у всех Ранульфов.
– И он даже не говорил вам, что мы с ним давно знакомы?
– Ну… Нет, ваша честь. – Она огляделась по сторонам. «Краку» продолжал, покачиваясь, медленно дрейфовать вверх по течению от причала. Фрейлины и сопровождавший их Клинок остановились в нерешительности, пытаясь понять, стоит ли им идти дальше. На самом верху лестницы смотрел в их сторону поверх голов гвардейцев ее отец, и ярость на его лице можно было разглядеть даже отсюда.
– Он заверил меня, ваше величество, что имеет все основания полагать, что вы весьма благородны и обходительны.
– Как мило с его стороны! – сердито сказал Радгар. – При нашей встрече двенадцать лет назад он был обо мне иного мнения. Похоже, он едва не солгал вам о нашем знакомстве. Вы согласитесь со мной в том, что он пытался ввести вас в заблуждение.
Леофрик терпеливо ждал дальнейших приказаний. Моряки ухмылялись, глядя на ухаживания своего монарха. Малинда, чего вполне можно было ожидать, не нашлась, что ответить.
Радгар приподнял бровь.
– Честный ответ, миледи! Скрывал ли ваш отец намеренно от вас тот факт, что мы с ним лично знакомы?
– Возможно, – ответила она, явно не желая называть ни того, ни другого короля лжецами, – он забыл короткую…
– Уверен, что не забыл. Какие еще свои штучки пробовал он на вас? Какими угрозами заставил вас согласиться на этот брак?
– Ваше величество, я написала вам! Я поклялась перед…
– Да, конечно, ибо я не подписал бы договора до тех пор, пока не получил бы заверений в том, что вас не принуждали к союзу, казавшемуся вам отвратительным. И все равно я должен сам услышать это из ваших уст.
– Ваша честь… – Пестрое сборище на берегу стихло, глядя на ладью. «Краку» сделал уже почти полный оборот вокруг своей оси и продолжал дрейфовать вверх по течению, подгоняемый приливом. Весла выжидающе застыли в воздухе, напоминая расправленные крылья; команда терпеливо ждала.
– Почему вы не хотели подождать этих ваших дам?
Малинда была вполне естественно сбита с толку.
– Милорд, мой муж, почему мы не плывем?
– Потом. Потому что вы знали, что они не хотят ехать? Потому что их силой заставили сопровождать вас? А как насчет вас самой? Счастливы ли вы перспективе провести остаток жизни в Бельмарке, рожая мне детей?
– Я горда выйти за столь славного короля!
– Ох, вздор какой! – Он презирал себя за то, что запугивает девочку, но весь этот брак был не его идеей. Сам он клялся отомстить за убийство его отца. – Вы можете испытывать страх, или отвращение, или дрожать от возбуждения. Но при чем здесь гордость? Я – работорговец и убийца тысяч людей. Но мою мать силой склонили к замужеству, и я не возьму вас себе в жены, если только не буду убежден, что вы действительно рады этому. Мне кажется, вас к этому принудили. Ну говорите же! Убедите меня в обратном.
Она ахнула.
– Это несправедливо, милорд! Я уже сказала вам, и вы отказались меня слушать. Вы называете меня лгуньей?
– Я называю вашего отца куда худшими словами. Разве не вы обвинили его в работорговле?
Щеки ее вспыхнули, и она опустила взгляд.
– Возможно, я не совсем верно выразилась при потрясении… я хочу сказать… эту новость донесли до меня столь… Я готова поклясться вам, ваша честь, что никогда не позволю себе говорить так с вами.
Она не могла найти слов неудачнее. За годы одинокой жизни Радгар понял, что ему нужен не просто кто-то, с кем можно поговорить. Никто не осмеливался перечить королю, или назвать его дураком, или сказать ему, что он совершает ошибку. Все мялись и бормотали что-то невразумительное. Даже Овод и Эйлвин в последнее время – дай человеку разбогатеть, и у него появится, что терять. Кульфре была как голубка – вся в смехе и перьях. Король нуждался в спорах, спорах с кем-то, чьи интересы близки к его собственным, у кого нет каких-то скрытых целей или союзников. Да, соблазнительная партнерша по ложу тоже не помешала бы, но такую он может купить в любое время. Прежде чем он нашел слова, Малинда заговорила снова, стараясь придать своему голосу обиженное выражение:
– Я королевской крови, поэтому выйду за того, за кого мне прикажут выйти. Я всегда знала, что мне назначен такой удел, и, осмелюсь сказать, милорд, на первый взгляд вы кажетесь мне значительно привлекательнее других соискателей моей руки, с которыми связывали мое имя в прошлом. Царевич – урожденный идиот. Принц Фавон, как говорят, толще моего отца. Князь…
– Я польщен, – сухо перебил ее Радгар, – но я не имел в виду Радгара Эйлединга как двуногое животное мужского пола. Все мужчины более или менее одинаковы в темноте. Тем более что большинство женщин при этом зажмуриваются. Короли тоже женятся вслепую, миледи, и вовсе не ваша внешность заставляет меня колебаться – далеко нет! Нет, я имею в виду короля Бельмарка вообще. Мое имя в Шивиале не пользуется особой любовью.
Ее подбородок упрямо задрался вверх.
– Вы хотите заставить меня умолять вас? Королевский брак часто является мостом, соединяющим бывших противников. Как быть тогда с договором? Если вы откажетесь от меня, война должна будет продолжаться?
Теперь они медленно плыли вниз по течению, дальше от берега по воде в кругах от непрекращающегося дождя. Толпа на берегу продолжала гудеть, теряясь в догадках. Должно быть, все уже сообразили, что человек, беседующий с принцессой, – не кто иной, как Чудовище собственной персоной.
Радгар горько покачал головой.
– Я мог прекратить ее в любой момент на протяжении последних десяти лет, миледи. Я не хотел брать назад свои слова, которые на деле были юношеской бравадой, да и повод был глупый. Только моя честь. Если уж на то пошло, имеется куча легенд о героях, которые провозглашали кровную месть, но потом влюблялись и были вынуждены взять свои клятвы обратно – не сомневаюсь, подробности вы можете рассказать и сами. Женитьба на вас давала мне возможность сохранить лицо. Странно, что это ваш отец, а не я, додумался внести вас в условия мирного договора.