- А что может быть не в порядке? - поинтересовался Ковач.
- Что-то ... - Пауза, а потом директор будто взорвался: - Да ты, что ли, возьмешься мою семью защищать?
- Может, и я, - сказал Ковач.
- Как же! - фыркнул директор.
- Доверьтесь мне, - сказал Ковач. - И ничего не бойтесь. Кто-то угрожает вам и вашей семье?
- Допустим. - Похоже, директор начинал жалеть, что его «прорвало» .
- Те трое, что сейчас у вас побывали?
- Допустим, - повторил директор.
- Чего они хотят? Нашу зарплату?
- Можно сказать, что так. Они хотят ... - я услышал нервные, неровные шаги туда-сюда и понял, что директор стал расхаживать по закутку. Его голос то приближался ко мне, то немного отдалялся. - Не знаю, зачем я тебе все это рассказываю. Глупость какая-то. Чем ты можешь помочь? Что ты можешь понять? А я ... - Шаги затихли, и я понял, что директор остановился прямо перед Ковачем. - Кто его знает, может, мне и верится, что, раз ты появился, будто по взмаху волшебной палочки, и выручил комбинат в самый авральный момент, то и мне сумеешь как-то помочь. Но ты не представляешь себе, какие они и какая за ними сила ... Они могут все. Вернее, все могут те, кто управляет ими из Москвы. Только вчера мы вы плавили сталь, выплавили, когда никто не верил, что у нас это получится. И я известил министерство, что все в порядке, можно дать приказ, чтобы разморозили деньги, которые под этот госзаказ лежали для нас на депозите. Через неделю всем пошла бы зарплата, и за этот месяц рассчитались бы, за прошлые закрыли бы почти все долги ... А уже сегодня им все это стало известно, и они ко мне заявились. Ты слышал когда нибудь о Варравине?
- Heт - ответил Ковач. - Кто он такой?
- Из тех, кого сейчас называют «олигархами» - один из самых богатых людей страны. Он много чего под себя подгреб. И нефтяные вышки, и рыболовецкие траулеры, и ... Да устанешь перечислять. И он давно положил глаз на наш комбинат. Это он скупил по дешевке наши долги, в том числе и мнимые, которые сам же нам и придумал, подтасовав документы, и стал добиваться, чтобы нас признали банкротами. Такие комбинаты, как наш, во всем мире поискать. А если бы комбинат признали банкротом и продали с аукциона, Варравин уж позаботился бы о том, чтобы купить его за копейки. Все к тому и шло. Нашей последней надеждой была вот эта сталь для военной промышленности. И благодаря тебе мы эту сталь дали. Теперь попробуй нас объявить банкротами! Варравин, наверное, локти себе кусал, узнав об этом. Поэтому он сразу же прислал ко мне свою шпану с «деловым» предложением. Подписать соглашение с фирмой-посредником, что все деньги, которые нам сейчас причитаются, получит она - и проследит, мол, чтобы деньги эти были доставлены нам в полном объеме и без задержек, под ее ответственность.
- Ну и пусть проследит, - сказал Ковач. - Чем плохо?
- Ничего ты не понимаешь! Эта фирма-однодневка принадлежит Варравину - и она исчезнет, естественно, вместе с деньгами, и тогда предприятию уж точно кранты, а я могу еще и под суд попасть, ведь это моя подпись будет на распоряжении отдать деньги, колоссальные деньги, неизвестно кому, каким-то мошенникам!
- Значит, не надо соглашаться с их деловым предложением, вот и все, - сказал Ковач.
- А если я не соглашусь - они почти впрямую сказали мне это, - могут пострадать жена и дочь! И они выполнят свою угрозу!
- Кто они? Бандиты?
- Да, местные «авторитеты», если это слово тебе известно. Те, кто всегда готов и на убийство, и на самые гнусные выходки. Конечно, от ворованных денег и им кое-что перепадет, иначе бы они так не старались. А может, Варравин готов им почти все отдать, потому что эти деньги, огромные для нас для него - тьфу. Ему наш комбинат нужен! Вот и выходит: куда ни кинь - всюду клин. Подписать соглашение с этой фирмой - всех лишить денег и работы и самому сесть на несколько лет. Но рисковать жизнью семьи я не могу.
- Так что это за бандиты?
- Да говорю, неважно это, такие ... забыл, как их фамилии, клички у них Кореец, Гильза и Бегемот. Из них Кореец - самый опасный. Они куплены Варравиным и действуют по его указке. А если устроят кровавую баню, Варравин окажется ни при чем, и никто никогда не докажет, что это он их нанял.
- Я вот о чем думаю, - проговорил Ковач после паузы. Это же, как ни крути, дешевые приемы и дешевые угрозы. Раз Варравин этот прибегает к таким дешевым методам, то, получается, дела у него неважнецкие. Уплывает комбинат из его лап, и сделать он ничего не может, вот и бесится.
После того как Ковач произнес этот необычно длинный для него текст, на какое-то время наступила тишина. Потом директор сказал: