- Хорошо, что старику захотелось выговориться за все эти годы молчания, - сказал я. - Ведь и замкнуться мог.
- Верно, - согласился Яков Никодимович.
- Но сами-то вы что думаете? - спросил я.
- Самое вероятное и самое реалистичное, - ответил Яков Никодимович, - что они все-таки подстрелили его, и он упал в расплавленный металл мертвым или смертельно раненым. Понимаешь, если об этом Коваче ходили слухи, что он наделен волшебной силой и настолько чувствует металл, как обычный человек не может, то слухи эти могли смущать и чекистов, отправившихся его арестовывать. А когда он стал убегать от них и они, начав стрелять, несколько раз в спешке и от волнения промазали, им вполне могло показаться, что он либо от пуль заговорен, либо пули от него отскакивают. И, когда какая-то пуля его наконец сразила, они запросто могли решить, что так в него ни разу и не попали, а в металл он по доброй воле шагнул ... А что сталевары молчали, так это понятно. Время было такое, что лучше от всего отказываться. Признаешься, будто что-то видел, тебя по следователям затаскают, а потом и самого могут посадить. Лучше уж было притвориться слепым и глухим, от греха подальше ... Что сталевары и сделали.
- Интересно, что с двумя другими чекистами стало, - вслух размышлял я.
- Трудно сказать. Скорее всего, их уже нет в живых, ведь они были старше Рахмонова.
- А вы сами верите в эту реалистическую версию? - спросиля.
- Она выглядит версией, которая ближе всего к истине, ответил Яков Никодимович. - Но есть несколько моментов, которые меня смущают. Прежде всего то, что человек по имени Александр Ковач возникал уже до этого случая, и даже не один раз ...
- Не только в 1909 году?
- Не только. Но и насчет 1909 года возникает множество вопросов. Почему такая мощная забастовка, да еще закончившаяся победой рабочих, не упоминается в учебниках истории советского времени? Почему в книгах по истории революционной борьбы пролетариата в нашем городе о ней нет ни словечка? Хотя, казалось бы, только бери и расписывай, как организованный и сплоченный пролетариат капиталистов одолел ... Выходит, с этой забастовкой и с вооруженным со противлением полиции и армии было связано что-то такое, о чем, как посчитали, лучше не упоминать. Но что имен но? Имеет ли это отношение к Ковачу или к другим делам? Эти вопросы я задаю как историк и обществовед. Кстати, улыбнулся он, - вот тебе и тема для домашнего задания. Справишься, найдешь ответ - пятерку за год поставлю!
- Ну? Честно?
- Абсолютно честно, - заверил он.
- Тогда уж я постараюсь.
- Давай. Но задача не такая простая. Сам видишь, даже я не сумел ее решить ...
Я подумал, что тем более постараюсь найти ответ. А потом спросил:
- А какие еще странности? Когда еще Ковач появлялся?
- Я две недели перебирал заново все материалы по истории нашего края только с одним прицелом: отмечал любые упоминания о любом человеке по фамилии Ковач. Эти упоминания, как выяснилось, были в документах и публикациях, которые мне известны, но все они настолько мимолетны, что я не придавал им значения. Например, запись от 1872 года, что в заводской лавке не имеют долгов всего пять сталеваров: Артемьев, Губин, Зареченский, Ковач, Самойлов.
- В 1872 году у нас впервые получилась бессемеровская сталь! - воскликнул я.
- Вот именно. И связано ли это с появлением некоего Ковача, который, кстати, и по имени не назван? И вот еще что интересно. Остальные четверо - Артемьев, Губин, Зареченский и Самойлов - были старшими мастерами. Они получали достаточно, чтобы не затягивать пояса от получки до получки и не делать долгов в заводской лавке. Рабочей элитой были. А Ковача в списках старших мастеров и других высокооплачиваемых работников нет. Получается, он - единственный из простых сталеваров, которому настолько мало было нужно, что он мог не одалживаться у владельцев завода в счет будущего жалованья ...
- Понимаю! - ухватил я. - Сталевар Ковач, которому ничего не нужно и который обходится без еды и питья, появляется как раз в тот момент, когда бессемеровскую сталь наконец удается сварить! Ничего не скажешь, вот это совпадение!
- Да, совпадение занятное. - Никодимыч согласился со мной, но не без осторожности. - А еще занятней, что как только бессемеровская сталь пошла, жалованье сталеваров резко подскочило.