Не забыл о непослушании Архипа и Никита Пан. Тем же вечером он призвал Архипа к себе, в сторону от казачьего стана, и сказал, тяжело глядя ему в глаза:
— За трусость знаешь, что полагается у нас, старик? В мешок — и в воду! Так вот тебе мое слово — ежели еще раз моего приказа ослушаешься, я тебя на ближайшем суку, как собаку, вздерну. И на седины твои не взгляну!
Архип взирал на него устало и бесстрастно, ни разу не отведя взор. Он не хотел объяснять этому бывшему вору и убийце, что, в отличие от него, не может поднять свое оружие на беззащитных, пусть даже и недавних, врагов. Убить в бою — да, но участвовать в казни… И Архип все так же без ненависти и осуждения глядел вслед уходившему к стану Никите Пану, понимая, что он при случае наверняка убьет Архипа еще до возвращения в Искер. Просто сейчас у атамана каждый воин на счету. И Архипу впервые не захотелось бороться за свою жизнь. Пусть она течет своим чередом.
Архип убедился в этом, когда Пан не включил его в малый отряд, что атаман отправлял в Искер с телами убитых казаков и награбленным ясаком. Другие же двинулись далее в свой поход. И везде они видели брошенные поселения местных племен, чем-то напомнившие Архипу обезлюженные мертвые деревни на Русской земле.
Они видели племена хантов — низкорослых черноволосых людей с узкими глазами, облаченных в шкуры животных, у иных одежа была выделана из рыбьей чешуи. Без злобы и страха наблюдали они за проходившим мимо их селения казацким отрядом. Будучи мирным народом, ханты беспрекословно приняли новую власть, покорно заплатили ясак и снабдили казаков припасами. Никита Пан отобрал трех воинов (и снова среди них не было Архипа) и отправил их с добычей в Искер. Оставаться в жилищах хантов, похожих на вырытые в земле погреба, казаки не пожелали и двинулись дальше.
Тайга на пути казаков темнела непроходимыми лесами, в коих ежеминутно таилась для них опасность. Еще несколько раз они были обстреляны из засады чудными стрелами с приделанными к ним свистками, но благо никто не пострадал.
На реке Демьянке навстречу казакам вышел князь Бояр. С улыбкой он встретил союзников и предложил разбить здесь укрепленный лагерь. Пан не очень-то доверял вогульскому вождю, но отряд его был истощен долгим многодневным переходом через весеннюю распутицу. Воины Бояра всюду сопровождали своего вождя, множество дозорных выставил он в округе.
— Куда дальше идешь, князь? — говорил Бояр сидящему напротив него у костра Никите Пану. — Дальше вдоль реки пойдешь? Там Верхне-Демьянские земли, там я уже не смогу защитить тебя. Вождь Нимньюян собрал в своем городке все свое войско, оно в три раза больше твоего. И он будет драться.
— Назад мы не повернем, — упрямо возразил Пан, натягивая дорожный вотол на продрогшее тело. — Хочет драться с нами, пусть дерется. У меня приказ нашего атамана. И надобно исполнить…
Бояр понимающе покачал головой, уставившись в пламя костра.
— Ежели ты поможешь, мы вместе в три счета победим этого Нимньюяна, — кратко взглянув на него, устало молвил Никита Пан.
Бояр отрицательно покачал головой:
— Веками народы наши жили бок о бок и никогда не поднимали друг против друга топор войны. И сейчас я этого не нарушу — ибо буду проклят богами. Я дам тебе еще еды, оставайся на моих землях, сколько хочешь. Тебе и людям твоим нужен отдых. Гляди, даже лошади твои отощали. Здесь, на своей земле, я помогу тебе всем. Но на землю братского племени не пойду. Вот мое слово.
Пан криво усмехнулся и угрюмо поглядел в землю. Было бы у него больше войска, он бы и Бояра сумел приструнить за неповиновение. Но сейчас без помощи союзников ему не выстоять, хотя от слов вогульского вождя ярость заискрила в душе. А что, если Бояр предаст и ударит в спину? Тогда все…
Дав своему отряду несколько дней отдыха, Никита Пан двинулся дальше вдоль реки Демьянки.
Архип все эти дни пролежал, завернутый в шкуры, изредка только принимая пишу. Он спал целыми днями, не видя снов. Товарищи будили его, но он, открывая глаза, отворачивался и вновь проваливался в забытье. А когда настал день выступления, он едва смог взобраться в седло. Он чувствовал, как силы оставляют его.
— Этот болезный. Гляди, помрет старик, — молвил тихо Асташка наблюдавшему за Архипом издалека Никите Пану. — Пошли с ним двоих людей, пущай его отвезут обратно…
— Коли сдохнет, стало быть, судьба у него такая! — криво усмехнувшись, ответил Пан и тронул коня. Казацкий отряд уходил, провожаемый воинами Бояра до самых границ, затем они внезапно отстали и вскоре повернули обратно.