— Личная жизнь? — на лице сильное удивление, внутри — лёгкое недоумение.
— Хочешь сказать, ты за двадцать лет ни разу и не с кем не была, не влюблялась… что, даже привязанности не испытывала? Ладно, не к мужчине, но к ребёнку, к другу? Что, совсем нет? М-да…
— Это плохо?
— Я бы не сказал, что это плохо, скорее… необычно. Лет через десять-пятнадцать ты обретёшь бессмертие и, если захочешь, сможешь позже познать эти грани существования, но, честно говоря, я такого исхода не ожидал.
— Насколько я смогла узнать, девственность добавляет магических сил…
Я чуть не подавился. Нет, было такое дело, конечно. Просто не были активными некоторые части энергетики до первого раза, в результате чего лишняя энергия шла на другие области астрального тела, но чтобы до тридцати с лишним кто-то вообще ни разу не занимался сексом ради этого эффекта… Хотя… Астелла — это Астелла. К тому же, на неё гормоны почти не влияют по какой-то причине, так что сексуального влечения у неё почти и не было по идее, а учитывая то, что близко она ни с кем не сходилась, то в её случае логично выглядит ради ускорения своего развития пренебречь плотскими желаниями и отношениями.
— Гм… в какой-то мере это так. Если желаешь, можешь и дальше ориентироваться на эту информацию: это не моё дело, — в конце концов ей уже не восемь лет и даже не четырнадцать — не хочу я указывать взрослому разумному, как поступать и что делать. Да и не виделись мы двадцать лет, так что сложно осознать пока её новую. Изменения на первый взгляд видны слабо, но они есть и значительные.
— Арагорн!
— Да? — повернулся ко мне воин.
— Мне нужно место повыше. Начала битвы я дождусь там.
— Вон, — кивнул он на донжон. — Там будет Король Теоден. Я буду на основной стене, как и Леголас с Гимли. Сам решай, где тебе сподручнее.
— Пожалуй… я присоединюсь к Его Величеству, — киваю своим мыслям. — Предупредишь его и стражников?
— Да.
— Спасибо.
Вскоре наступил вечер. Я ужинал, когда внезапно услышал звук рога. Стоявшие недалеко Арагорн и Леголас переглянулись:
— Это не орочий рог! — заявил очевидное эльф. Вместе они, не сговариваясь, кинулись к выходу. Я поспешил за ними.
Как выяснилось, рог был эльфийским: Лориэн прислал две с половиной сотни своих воинов, что было очень, очень немало в нынешней ситуации.
Считается, что тяжёлая конница — самый страшный враг на средневековом поле битвы. Отчасти это так, но сильней не тот отряд, где одни лишь тяжёлые всадники, а отряд, схожий по численности, но имеющий в наличии ещё и лёгкую конницу, лёгкую и тяжёлую пехоту, стрелков.
Вот и тут эльфийские стрелки оказались ОЧЕНЬ к месту. Смело можно было из числа орков вычёркивать пару тысяч солдат: эльфы их посекут своими стрелами так или иначе.
Возглавлял остроухих Келеборн, муж Галадриэль. Он приветливо подал мне руку, на мой удивлённый взгляд ответил:
— Никогда Лориэн не считал тебя врагом, Алекс. Надеюсь, так будет и впредь.
— А уж я-то как надеюсь, — хмыкаю. Подоспевший Арагорн не стал разводить политесы и просто сжал эльфа в объятиях. Видно было, что тому подобное панибратство непривычно, но вовсе не неприятно.
— Вы пришли… как? Откуда? — Теоден явно был несколько ошарашен. Логично, учитывая, что он не так давно отказался посылать гонцов с просьбой о помощи, считая это лишь напрасной тратой времени и сил.
— Когда-то эльфы и люди сражались вместе. Мы пришли отдать дань этому союзу. Мы гордимся, что снова будем сражаться вместе с людьми, — спокойно проговорил Келеборн. Вот и разница между эльфами Ангмара и Лориэна. Вроде все бессмертны, все сильны, все несколько высокомерны, но северные немножко с гнильцой. Или не немножко…
С Гримуаром восстановление шло необычайно быстрыми темпами. Пожалуй, мне оставалось дня три до полного возвращения в норму. К сожалению, трёх дней не было. Было тридцать минут. Именно столько, по моим ощущениям, потребуется армии, которую я чувствую, чтобы добраться до крепости. Вдалеке уже слышен рокот от десятка тысяч шагов, а глаза вполне себе отчётливо различают поднятую пыль. Но самым важным, что может увидеть любой наблюдатель, является чёрная точка, летящая над войсками. Впрочем, уже не точка: силуэт человека (?) в чёрном балахоне, развевающемся на ветру, вполне различим. Как и силуэт виверны. Только эта тварина сильно отличалась от прочих, на которых летают Назгулы. Видимо, именно по этому признаку в нём и определили Ангмарского Чародея.