— Опустите оружие! — кричу гномам. — Это не враг!
— Ты уверен, Алекс? — повернулся ко мне Гендальф.
— Он очень похож на вас… внутренне. Скорее всего тоже маг из вашего ордена.
— …агаш! — заглушил нам звук шелест листвы. — Пожар! Смертоубийство! — Радогаст был таким же неподражаемым, как и в фильме, вылетев на своих деревянных санях, запряжённых множеством кроликов. — Гендальф? — он, словно впервые видит, уставился на своего знакомого.
— Радагаст… это Радагаст Бурый! — пояснил он гномам, которые инстинктивно всё равно выхватили клинки, когда лесной маг-отшельник ворвался на поляну из кустов. — Что ты здесь делаешь? — Гендальф подошёл поближе к магу, одетому в меховую шапку, одежду и вообще чуток напоминающему бомжа, если б не общая завершённость вида.
— Я искал тебя, Гендальф, — не Сарумана, но Гендальфа… интересно. Возможно, Саруману не доверяют уже сейчас? Или же я впадаю в маразм? — Что-то не так! Творится что-то ужасное!
— Даааа?..
— Э… — Радагаст поднял палец, а затем задумался. — А… — и снова. — Не могу… мысль вертелась прямо у меня на языке… — прошепелявил он, смешно высовывая язык, на котором сидел какой-то жук. — О! Это не мысль! Это палочник! — обрадовался волшебник, когда Гендальф снял означенного палочника пальцами.
«Радогаст явно выдающийся маг…»
«Том, ты головой не тронулся?» — съязвил я. — «Ах да! Она же у нас одна на двоих!»
«Все выдающиеся маги со своими бзиками…» — загадочно ответила моя персональная шиза.
— Так что же случилось?
— Зелёный Лес болен, Гендальф. Тьма поселилась в нём. Ничего больше не растёт, в воздухе пахнет гнилью… но хуже всего паутины!
— Паутины? О чём это ты?
— Пауки, Гендальф. Гигантские пауки. Скорее всего потомство… Унголианты, не будь я волшебник. Я шёл по их следу! Они пришли из Дол Гулдура.
— Хм… Дол Гулдур… но древняя крепость давно заброшена!
— Нет, Гендальф. Уже нет. Тёмная сила обитает там, равную которой я никогда не встречал! Тень… древнего кошмара. Тот, кто может призывать души умерших! Я видел его, Гендальф. Явившегося из тьмы… Некромант вернулся! Аааа!.. Прости! — кажется, Радагаст слишком глубоко погрузился в свои воспоминания.
— Отведай старого тоби, он успокаивает нервы, — Гендальф протянул другу зажжёную трубку. Сделав блаженный вдох, Радогаст собрал глаза в кучу. Его взгляд расфокусировался, а из ноздрей и из ушей (?!) пошёл дым выдоха. — Итак, Некромант, значит. Ты уверен? — строго посмотрел на Радогаста Гендальф. Вместо ответа маг достал откуда-то свёрток по форме меча.
— Эта вещь, — пока Гендальф разворачивал, Радогаст говорил, — не из мира… живых.
«Стоит ли им рассказывать, как я когда-то поднял несколько сотен инферналов для защиты медальона Слизерина?..» — поинтересовался Том, а меня словно током прошибло. Я мгновенно оказался в собственном сознании, во внутреннем мире.
— Ты чего тут делаешь… ты чего творишь?! — заорал Том, когда его сковали цепи и тело поросло камнем.
— Повтори то, что ты сказал? — спокойно смотрю ему в глаза. — ПОВТОРИ?!!
— Догадался, значит? — поморщился Реддл.
— Маленькая оговорка, но какая важная! — сплёвываю. — Но позволь я удостоверюсь… — Миг, и вот уже со всех сторон звучит голос Тома:
— Стоит ли им рассказывать, как я когда-то поднял несколько сотен инферналов…
— Значит я не ослышался. «Я поднял», да?! Ты всё ещё Том Марволо Реддл.
— О нет… — ухмыльнулся он. — Том Марволо Реддл — это ты. И в дневнике тоже ты. И повсюду ты, кроме меня самого. Меня ты знаешь под другим именем.
— Скажи, что заставило тебя вновь стать Воландемортом? До этого ты был мною. У нас была одна личность на двоих, просто с разными воспоминаниями… ну конечно!
Мелкая оговорка стоила ему всего. О нет, я вовсе не следил за каждым его словом, но тот Том, который уже растворился, просто не мог отожествлять себя с Воландемортом, а соответственно и с тем, что делал Тёмный Лорд. Проколоться так глупо…
Мне стало всё ясно. Том не желал растворения во мне, которое весьма быстро происходило. Отсюда и его разговоры по поводу и без. Он выделял в себе индивидуальные черты всеми силами, в попытках сохранить индивидуальность и свою отделённость от меня. Только вот была в нём одна черта, которую я думал, что уничтожил. Она могла бы его сделать индивидуальным, но для этого надо было сменить маску. Том уже во мне растворился, остался лишь Тёмный Лорд.