– К числу чего?! – Анечка удивленно распахнула глаза.
– Наверное, Алексей тебе этого не давал. Ладно, пора взрослеть, девочка. Скажу коротко. В экзофизике есть такое понятие, как магия. Это использование специально обработанных предметов для управления тонкими сущностями в целях управляющего лица.
– В целях мага? – осторожно спросила Анечка.
– Да. Именно так принято называть человека, работающего с артефактом. В середине восьмидесятых годов было окончательно доказано, что некоторые тонкие сущности очень чувствительны к объектам физического мира, если придать этим объектам определенную форму или структуру. Точный принцип работы таких вещей выяснить так и не удалось, с расформированием Института эту программу закрыли как малозначимую. Но факт остается фактом – некоторые духи и даже демоны могут отзываться на мысленные приказы человека, владеющего соответствующим артефактом. Одним из древнейших, подробно изученных и стабильно работающих артефактов является перстень царя Соломона.
– Значит, это не сказка? – еще больше удивилась Анечка.
– Не больше, чем зеркальце, которое тебе отдал Алексей. Это обычный магический артефакт. Ты бы сама подумала, как оно устроено. В нем же нет высокочастотных блоков, как в эфирном детекторе, в нем вообще ничего нет, кроме по-особому сделанной ручки. В ней-то весь секрет. Структура ручки удерживает рядом с зеркальцем совершенно безопасное лептонное существо, которое входит в контакт с аурой человека и транслирует в зрительное поле твоего мозга информацию, происходящую в тонком пространстве. Поэтому в него видно несколько иначе, чем в стандартный эфирный детектор. Ключик от моего стола – тоже магический артефакт. Правда, современный, сделанный специалистами Института. – Он рассеянно перелистал инструкцию к детектору. – Это понятно и просто, но сегодня мне пришлось заново перечитать главы «Возможные неисправности» и «Возникающие помехи». Знаешь почему?
– Догадываюсь, – серьезно кивнула Анечка. – Флейта самая обыкновенная.
– Правильно. Никаких следов сложных структур, рун или чего-то подобного. Но вот что тут написано. – Командир раскрыл книжечку. – Предмет может оставлять устойчивую светящуюся метку, только если был использован в качестве магического артефакта.
– Подождите! – Анечку осенила догадка. – А если музыка как раз и создает нужную структуру? Звук и форма в тонком мире, по-моему, вообще неразличимы. А у этой флейты может оказаться какой-то фабричный изъян, создающий неповторимые звуковые характеристики.
Иван Сергеевич повертел флейту в руках, словно сам собрался выдуть из нее звук. Потом спросил:
– Умеешь играть?
– Да, – ответила Анечка.
– Сыграй. Любую мелодию.
Девушка протянула руку и осторожно приняла флейту. Темно-вишневый лак местами облупился, за инструментом явно никто всерьез не ухаживал.
Она приложила флейту к губам и выдула из нее длинную ноту, потом пальцы задвигались, и сипловатый голос дешевого инструмента переливами заполнил кабинет штаба.
Его Превосходительство слушал внимательно, словно боялся пропустить нечто важное, но в комнате ничего не менялось.
– Не останавливайся, – попросил он и потянулся к лежащему на столе эфирному детектору.
Командир водрузил прибор на голову и щелкнул тумблером, внутри тонко засвистел преобразователь высокого напряжения.
– Ничего. – Его Превосходительство снял с головы детектор. – Никаких изменений.
Анечка пожала плечами и положила флейту на стол.
– Может, попробовать на улице? – неожиданно для самой себя спросила она.
– Какая разница? – грустно отмахнулся Иван Сергеевич. – А впрочем… До вечернего «хлопа» еще далеко, так что можно попробовать. Вообще, знаешь, это интересная мысль. Может быть, на звук именно этой флейты каким-то образом откликаются духи определенного места? Молодец, Аня, мыслишь неординарно. Вот только как узнать то место, в котором противник хотел применить флейту, и какова могла быть цель такого применения?
– А может, попробовать там, где мы подстрелили того парня?
Его Превосходительство задумался.
– В этом что-то есть. Для чего-то ведь он рвался к заливу! Ладно, бери флейту, поиграем на свежем воздухе.
Иван Сергеевич остановил машину у шлагбаума свалки. «Волга» была не служебная, его собственная, но давно уже задействовалась в самых лихих операциях, следы которых надежно прятались под слоями шпаклевки и краски. Он показал сторожу поддельное удостоверение офицера ФСБ, и тот приподнял шлагбаум. Иван Сергеевич тронул машину с места и погнал по проторенной тракторами дорожке. Подвеска застучала по ухабам и выбоинам.
– Значит, здесь все и было? – спросил Иван Сергеевич.
– Вон там. – Анечка дождалась остановки, открыла дверцу и показала рукой на обрыв.
– Почему ты выехала с базы без индивидуального маячка? – Иван Сергеевич остановил взгляд на ее запястье.
– Извините. Часы слишком громоздкие, – по-пыталась оправдаться Анечка. – Мне и без них сейчас тяжело.
– Ладно, извинения принимаются. Штраф возьму по минимуму – пятьдесят долларов. Иди осмотри место, мне надо кое-куда позвонить.
Анечка выбралась из машины и спустилась к обрыву.
Ветер мягко играл осокой. Среди дня место выглядело совсем обычным, звуки природы тонули в грохоте тракторов и грузовиков, привозящих и трамбующих мусор. Солнце было похоже на дыру, пробитую в раскаленной печи, но чайкам это нравилось, они кружили над заливом, задорно бросаясь к воде за рыбешкой.
Вскоре хлопнула дверь «Волги», и командир догнал Анечку.
– Если тут и была милиция, – он присел на корточки, – то следов они не оставили. А вот вы потрудились. Это Денис так из автомата шпарил?
В траве виднелись россыпи желто-зеленых автоматных гильз. Местные пацаны эти залежи явно еще не открыли, иначе бы растащили все, как муравьи.
– Это он меня прикрывал, – ответила девушка.
– Рыцарь Кровавого Ордена, – усмехнулся Иван Сергеевич и спустился к воде.
В месте, где подстрелили Лесика, осока была основательно прорежена пулями.
– Вот здесь лежала флейта. – Анечка развела руками траву. – А вот здесь этот тип.
– Ну что, не хочешь устроить маленький концерт? – Иван Сергеевич подмигнул Анечке. – Ты неплохо играешь.
Не дожидаясь ответа, он достал из-под пиджака флейту, и они вместе поднялись на насыпь.
Анечка взяла инструмент, поднесла к губам и с удивлением заметила в руках командира странный прибор, какого ни разу не видела в арсенале устройств Института.
– Что это? – не удержалась она от вопроса.
Прибор, казалось, был соткан из чистого света – красного, синего и зеленого. Но были в нем части и из сверкающего металла.
– Новая модель эфирного детектора, – пояснил Иван Сергеевич. – Думаешь, Институт прекратил научные разработки? Это образец прошлого года, экспериментальный, но очень точный. Транслирует картинку непосредственно в мозг. Играй, мне надо сделать дополнительную калибровку под местность.
Анечка выдула из флейты несколько звуков, потом принялась наигрывать первую попавшуюся мелодию.
Командир пожал плечами, сжал ладонь с прибором, и тот собрался, как трансформер в мультфильме, превратившись в крохотный сверкающий кубик. Иван Сергеевич бросил его в карман и неожиданно спросил:
– Чего ты больше всего хочешь?
– Что? – не поняла Анечка и с озадаченным видом опустила флейту.
– Когда ты играла, какое желание у тебя было самым сильным? О чем ты думала, о чем мечтала?
– Ни о чем. – Она пожала плечами.
– Так не бывает. Если флейта является магическим артефактом, то ее действие может зависеть от твоих мыслей. Существа тонкого мира очень чувствительны к излучениям мозга.
– Я давно не играла, поэтому думала лишь о том, как не ошибиться.
– И не ошиблась?
– Я старалась, – улыбнулась Анечка.
«На самом деле я дико устала, – подумала она про себя. – И мне хочется взять отгул и залезть в горячую ванну».