— Тебе бы князь только с дварфами торговать!
— Надо будет, и к дварфам с тобой съездим, а пока без них забот по горло.
Это он просто дело с нашими кредитными организациями никогда не имел, и договоров на банковский заем не подписывал — вот где даже его нудные дварфы сломали бы себе мозг…
А к вечеру, не успел я в себя прийти после гнома — Тамира заявилась. Судя по ее широкой улыбке, Карифа мною довольна. Да, источник Мереи разбудили на Севере, ну так она сама не против же была? Позже возродим древний храм богини и где-нибудь поближе к столице, но с этим пока терпит, не все же сразу. Поговорили с ведьмой немного, я ей свой договор с коротышками показал. Тамира долго смеялась, зачитывая вслух особо понравившиеся ей пункты, потом сказала, что для Тагрима наконец-то нашелся достойный соперник.
Еще бы…! Гном-то мечтал прямо рядом с Охотничьим Замком и храмом Айрана поселиться, но я ему популярно объяснил, что мои предки Замок себе здесь построили, чтобы в тишине охотиться и на природу любоваться, а не на их мельницы и не на шахты с отвалами. Так что будьте любезны свой гномский городок обустроить где-нибудь лиг на пять севернее, а лучше на все десять. И потом расширяйтесь себе, но исключительно в ту же сторону. А еще про постоялый двор не забудьте у дороги — это тоже одно из моих принципиальных условий.
На самом деле, я очень рассчитываю, что трактирный бизнес придется по душе коротышкам. Они ребята основательные, порядок любят и антисанитарии не допустят. А главное — сами за себя постоять смогут. Просто в Минэе и других наших городах их близко никто не подпустит к такому лакомому куску пирога — там все давно между своими гильдейскими поделено. Но для княжества это не есть хорошо, поскольку во всяком важном деле должна быть разумная конкуренция. А вот земли вдоль тракта на Север — это у нас владения княжеские, получай в канцелярии разрешение и строй себе на здоровье. Ни одна гильдия вякнуть не посмеет.
— …Йен, пора выдвигаться — будит меня Лукас. А я и не заметил, как задремал, пригревшись на солнышке. Ладно, последний рывок — и вечером мы уже будем в столице.
Чует мое сердце, что горожане устроят мне там грандиозную встречу. Да и родственники от них не отстанут. На долю не каждого поколения выпадают такие победы над соседями, да и подданные наши заслужили свой праздник…
В Минэе действительно основательно подготовились к встрече. В наступающих сумерках нельзя было не заметить, что вся центральная часть города ярко освещена фонарями и факелами, украшена гирляндами из хвойных лап, разноцветных листьев и цветов. В богатых домах из окон верхних этажей даже свисали флаги и штандарты — выглядело все это очень празднично, Нарядно одетые люди разных сословий чинно прогуливались по центральным улицам, раскланиваясь со знакомыми. Шум толпы, радостные людские голоса, звуки музыки — все это уже с вечера создавало в городе приподнятое настроение.
Наша небольшая пропыленная кавалькада рысью проскакала по улицам столицы, так никем и не узнанная. Чтобы не создавать ажиотаж и шумиху, я приказал отряду разделиться еще у городских ворот, убрать княжеские штандарты и до Замка ехать двумя разными путями. Все приветствия и восторги подданных оставим на завтра — сейчас на общение с людьми у меня просто сил нет. Устал, как собака. Полцарства за горячую ванну и вкусный ужин!
Но в Замке нас уже, разумеется, ждали. И слуги, и стражники, и гвардейцы толпой высыпали во двор, приведя меня в некоторое смущение такой восторженной встречей. А сам Замок… ощущение, словно любимый пес обрадовано завилял хвостом, приветствуя своего хозяина. Еще и порыв теплого ветра налетел на меня в широко распахнутых воротах, приветливо взъерошив мои отросшие волосы и отечески потрепав по щеке.
— Здравствуй, Хранитель! — тихо улыбнулся я, прекрасно понимая чьё это приветствие.
Ну, а стоило мне слезть с лошади, как я тут же попал в теплые материнские объятья.
— Матушка, я же грязный, как поросенок, валявшийся в пыли! Вы испачкаете платье…! — попытался честно предостеречь я княгиню. Но разве Софию этим остановишь?
— Какой пустяк, Йен! Как же я рада, что ты вернулся! — Мне достался взгляд, полный материнской любви, поцелуй в чумазую щеку и немножко женских слез.