Кстати о талантах… Одна не в меру талантливая барышня нашла приключений в Минэе, пока нас не было. Утром, до завтрака ко мне ворвался взволнованный Харт.
— Князь! Помните юную девушку, которую мы встретили на постоялом дворе? Дочку моего погибшего командира Брисса? Ее здесь в тюрьму посадили!
— За что?!! Она же безобидная вроде?
— По навету, князь. Марта не захотела делиться травницкими секретами с Гильдией лекарей.
— Понятно… — вздыхаю я — еще наверняка и лицензии гильдейской у нее не было.
— Так может, прикажете выпустить ее?!
— Нет, Харт, не прикажу — увидев закаменевшее лицо охранника, терпеливо объясняю ему — Не прикажу, пока сам не разберусь в ее деле. Пойми, есть закон, и он должен соблюдаться. Или хотя бы видимость его. Если я, князь, буду крутить им, как хочу, и отмазывать от тюрьмы кого пожелаю, то за мной ведь и остальные потянутся. И как мне потом спрашивать со своих подданных? К тому же за вымогательство и клевету виновных тоже нужно строго наказывать, чтобы впредь неповадно было честных людей оговаривать.
Успокаивающе кладу руку на плечо Харта.
— Обещаю тебе завтра же с утра заняться делами в суде, и ее дело будет первым. А сейчас разрешаю отлучиться до службы в Храме, чтобы навестить девушку и отнести ей передачу с едой и теплыми вещами — эту ночь, к сожалению, ей еще придется провести в тюрьме. Заодно узнай все, что можно, о случившемся, и предупреди Главу городской стражи о моем завтрашнем визите. Но не хами там, понял? Все вежливо, спокойно, без угроз. Не спугни виновных раньше времени. И пусть стража пригласит на суд свидетелей, если они были.
Вот и планируй после этого свои дела… Но с гильдиями нашими я давно хотел пообщаться, так почему бы с лекарей не начать? Эта девчонка не первая, кто на них жалуется, и военные тоже мне много чего рассказывали вечерами у костра. Пока ты в строю — армейские лекари тебя подлатают, а если с ранением домой отправили, то алес — сразу готовь кошелек и потолще! Гильдейские лекари пощады не знают — любого обдерут, как липку.
— Йен… — выдергивает меня матушка из раздумий, осторожно погладив по руке — Служба уже заканчивается. Приготовься: сейчас нас будет благословлять Главный жрец.
Я благодарно пожимаю тонкие пальцы Софии. Куда ж княжеской семье без благословения Церкви! Сгинем все в ад, коростой покроемся, слезами умоемся — если этот жрец нас сейчас знаком Единого не осенит! Достал меня этот религиозный цирк до печенок, но приходится терпеть его ради спокойствия своих подданных. Стоит лишь храмовникам узнать, что князь поклоняется древним богам, и меня тут же при всем честном народе в отступники запишут. А там и до нового визита Инквизиции недалеко. Отбиться, конечно отобьюсь, но не ко времени мне сейчас с Церковью ссориться. Поэтому с показной радостью принимаем благословение и улыбаемся, улыбаемся, улыбаемся…
Дальше у нас по плану был выход на площадь, общение с народом и возвращение в Замок, чтобы успеть пообедать и подготовиться к вечернему приему в Ратуше, который дают в мою честь те самые Гильдии. То есть, там мне снова придется лыбиться, выслушивать цветистые тосты, сидя во главе пышного застолья, а потом еще наверное и танцевать. С навязчивыми жеманными девицами, желающими захомутать меня и стать если не княгиней, то хотя бы любовницей князя. Да уж, сегодняшний вечер обещает быть совсем не томным…
Так думал я, выходя на ступени храма и еще не догадываясь, какой приятный сюрприз приготовили мне сегодня боги.
— …Ваше Святейшество…? — тихий голос Вергелиуса застал Понтифика за разглядыванием облаков за окном, и отвлек от мрачных мыслей о неведомых заговорщиках.
— Что тебе? — хмуро обернулся Аполлинариус — Опять пришел с дурными вестями?
— Надеюсь, в этот раз нет. Но насколько они хороши, решать только вам. Я со своим скорбным умом не готов взять на себя такую смелость.
Инквизитор скромно потупился, демонстрируя начальству готовность принять любое его решение и исполнить любой приказ.
— Не тяни! — поморщился Понтифик, не купившись в этот раз на верноподданнические ужимки Вергелиуса.
Мессир открыл папку, с которой обычно ходил на доклад к Главе Церкви, и достал оттуда лист с очередным донесением. Не то, чтобы он не мог воспроизвести написанное по памяти. Нет, с этим у него пока проблем не было, в отличии от некоторых. Просто папка, состоящая из двух тонких листов голубой гномской стали и обтянутая сверху плотной кожей с золотым тиснением, могла послужить надежной защитой от летящей в голову чернильницы и даже заклинания средней тяжести. Ну, и еще хорошо отвлекала внимание собеседника, когда у мессира не хватало сил сдержать презрительную усмешку.