Вот оно! Он ощутил кончиками пальцев еле заметную пульсацию воды возле стыка плит на полу и, насколько хватало длины руки, попытался определить границы этого явления.
— Совсем недавно здесь кто-то побывал. Не иначе как из людей Дьюсена.
— Очень мило с его стороны ни словом не упомянуть про ловушки, — проворчал гном. — Надо будет заглянуть к нему на обратном пути, думаю, пара увесистых тумаков поможет этому негодяю убедиться, что водить нас за нос не стоило.
Джаг встал, тщательно запоминая местонахождение ловушки. Им повезло, что Великий магистр так подробно вел описание прохода, хотя наверняка двеллер все равно проверил бы подступы к двери перед тем, как заходить. Опыт путешествий по материку с Великим магистром научил его осторожности.
Он повернулся к Джессалин и протянул ей фонарь.
— Поможешь мне?
Эльфийка, подняв фонарь как можно выше, вытащила из ножен меч. Не похоже было, чтобы в ближайшее время контрабандисты пришли в себя после действия паучьего яда, но за дверью в ложной стене могли встретиться и другие опасности.
— Когда-то ловушки заставляли неосторожных падать на укрепленные внизу заостренные колья, — сказал Джаг, вспоминая записи Великого магистра. — А трупы, вы можете себе такое представить, использовали, сжигая в печи, для отопления здания.
И он, с осторожностью обходя скрытую под водой ловушку, стал продвигаться к заветной двери.
Но не успел двеллер коснуться ее рукой, как справа от него одна из плит на полу отодвинулась в сторону и из глубины находившегося под ней колодца всплыло тело насаженного на колья мертвеца.
Джаг вскрикнул от испуга при виде навсегда застывшей гримасы страха и боли на изъеденном крысами мертвом лице и застыл как вкопанный.
— Что это ты так переполошился, книгочей? — удивился Рейшо. — Этот тебе уже ничего дурного не сделает.
Джессалин, подойдя поближе, направила свет фонаря на труп.
— Похоже, этот человек не догадывался о существовании ловушек, — заметил Краф.
— Совсем немного ему до цели оставалось, — сокрушенно присвистнул молодой матрос.
На мертвеце была обычная одежда, а не крысиные шкуры; большая часть его плоти сохранилась, однако подреберье все было изъедено крысами. Трупы двух тварей, по-видимому не успевших спастись бегством, когда вода стала заполнять ловушку, так и остались лежать на теле несчастного.
— Не так давно он умер.
Рейшо шагнул вперед и поднял с пола брошенный кем-то ржавый лом. С его помощью матрос снял труп с кольев, и как только это произошло, в толще стены заскрипели противовесы и ужасные колья быстро погрузились в темную глубину колодца, а отодвигающаяся в полу плита встала на свое прежнее место. Кто бы ни устроил эту ловушку, срабатывала она надежно…
— Ну, — сказал волшебник, поддав ногой труп одной из крыс, — этим тварям дармовым обедом полакомиться не пришлось.
— Крысы не смогли убежать, — заметила Джессалин. — Думаю, в эту часть здания вода пришла не так давно.
Рейшо ловко обыскал покойника. В кошельке на поясе у него оказалось несколько золотых и серебряных монет.
Молодой матрос ухмыльнулся.
— Богатство небольшое, конечно, но в следующий раз будет чем заплатить в таверне, так что приглашаю.
— Дай-ка мне взглянуть на монеты, — сказал Краф.
— Я вообще-то не против поделиться, — обиженно протянул Рейшо, — но это мне пришлось обыскивать покойника.
— Монеты, — повелительным тоном повторил волшебник, протягивая руку. — Клянусь Древними, тебе дарованы глаза, но ты все еще слеп.
Матрос скорчил оскорбленную гримасу и опустил деньги в протянутую руку Крафа.
Тот повернул монеты, чтобы получше рассмотреть их при свете фонаря. После чего обернулся к Джагу; насквозь промокший, двеллер как раз встал на ноги.
— Взгляни-ка, подмастерье.
Джаг, сложив ковшиком ладони, поймал брошенные ему монеты. Осмотрев их, он сразу же понял, на что хотел обратить его внимание волшебник.
— Это из Торвассира монеты, не из Имариша.
Каждое поселение вдоль побережья материка чеканило свои собственные монеты, а иногда это делали даже отдельные торговые гильдии и судовладельцы, имеющие собственные флотилии. Общего стандарта у городов и народов материка не было. Монеты делали из серебра и золота и проверяли на вес на каждом рынке, где их тратили.
— Вот именно. — Краф задумчиво посмотрел на покойника. — Долгий путь ему проделать пришлось, чтобы сгинуть в этих краях.
Торвассир находился далеко к востоку отсюда, в глубине материка; в эти места ходили торговые караваны. Не было ничего необычного в том, что этот человек прибыл из Торвассира, но поскольку других монет у него почти не было, следовательно, прибыл он сюда, почти нигде не задерживаясь и не общаясь с местными. И вот это уже выглядело странным.
За время своих путешествий с Великим магистром двеллер однажды побывал в Торвассире. Там ему не слишком-то понравилось. Торвассиром управлял совет торговцев, и он же обеспечивал защиту города. Кое-кто из торговцев интересовался историей, и тогда Великий магистр искал две книги, которые приобрел один из них. Потом, когда они с помощью Бранта похитили книги и сбежали из Торвассира, им только через несколько дней удалось оторваться от погони.
— Тут еще что-то есть, — объявил Рейшо.
Он залез во внутренний карман куртки мертвеца и достал оттуда прямоугольной формы пакет.
В нем могло быть что угодно, но сердце Джага немедленно заколотилось: в голову ему пришла только одна мысль. Он дрожащими руками вскрыл водонепроницаемый пакет — внутри в самом деле оказалась самодельная книга.
Переплет ее был гладкий, без украшений; выглядела она почти как новая — о сохранности ее была проявлена серьезная забота. Страницы книги были заполнены мелким, убористым почерком.
Открыв книгу, на первой странице двеллер обнаружил незамысловатый заголовок: «Дневник Лиггона Фареса, или Отчет о моих путешествиях и открытиях». Все еще не веря своим глазам, Джаг перелистнул страницы.
— Что у тебя там, подмастерье? — поинтересовался Краф.
— Дневник, — завороженно прошептал двеллер.
Записи были сделаны разборчивым почерком, а на схемах он сразу же узнал канал Черепов и здание, в котором они сейчас находились. Книга Времени упоминалась в этих записях неоднократно, и каждый раз эти слова были аккуратно подчеркнуты. Велся этот дневник на одном из человеческих языков, известных Джагу.
— Дневник? — Волшебник подошел поближе.
— Да, — отозвался двеллер. — Дневник этого вот человека. Он тоже прибыл сюда в поисках Книги Времени.
Сложив руки на груди, Кобнер уставился на покойника.
— Что-то, мне кажется, эти поиски не слишком-то хорошо сказываются на здоровье тех, кто их предпринимает, — проворчал он.
— Он один был? — поинтересовался Краф.
— Не знаю.
Записи заканчивались примерно на середине книги. На последней стояла дата по счету человеческих торговцев Кэшаллера — три десятидневки назад.
— Что ж, — рассудил волшебник, — думаю, имеет смысл вернуться к тому, для чего мы сюда пришли.
Джаг с сожалением закрыл книгу, убрал ее обратно в пакет и засунул в карман куртки, где уже лежали его собственный дневник и зашифрованный дневник Великого магистра. «Этак я скоро целую библиотеку с собой таскать буду», — подумал двеллер с усмешкой и, не колеблясь более, смело открыл заветную дверь в ложной стене.
Фонарь, который держала Джессалин, осветил открывшуюся взорам спутников гладь воды, упирающуюся в наклонный потолок туннеля, ширина которого лишь ненамного превышала ширину распахнутой двери. Всмотревшись в воду, Джаг разглядел круто уходящие вниз ступени.
— Внизу все затоплено, — сказала эльфийка.
Драконетка у нее на плече зашипела, явно опасаясь, что ее хозяйка собирается зайти в воду.
— Что бы там ни находилось, оно вряд ли сохранилось до нынешних времен.
— Только не Книга Времени, — отозвался Краф. — Столь могущественному предмету обыкновенные явления природы повредить не способны, и уничтожить ее может только еще более сильное заклятие. А поскольку она попала сюда из Междумирья, магии для такого заклятия в нашем мире может и не найтись.