После этого, мгновенно развернувшись, Скольз сосредоточился на Джаге. На хранителе еще сказывалось воздействие предыдущих атак Крафа. Черты его лица были неявно выражены и словно смазаны; заклятия волшебника, судя по всему, повлияли на способность этого существа менять свою форму.
— Не получишь! — крикнул Скольз. — Убирайся прочь! Это не для тебя! Это принадлежит лорду Харриону!
Двеллер увидел, как Краф делает шаг вперед и поднимает руку.
— Пригнись, подмастерье! — скомандовал он.
К счастью, врожденная проворность помогла Джагу увернуться с пути заклятия волшебника, которое ударило Скольза в спину и подбросило его в воздух. Двеллер завороженно следил за тем, как, отчаянно молотя по воздуху конечностями, хранитель полетел в направлении, где, по всей видимости, бурлили расправленные недра.
Пришедший в себя Кобнер с трудом поднялся на ноги и отважно устремился за Скользом.
Джаг поднял оброненную гномом кирку и повернулся к стене. Ему не хватало сноровки Кобнера, но, чтобы прорубить в стене дыру, ее особо и не требовалось. Камни в мешочке у него на шее продолжали светиться. Двеллер несколько раз, напрягая все силы, ударил киркой, и внезапно полость под поверхностью стены открылась.
Внутри ее парили еще два камня причудливой формы. Они светились темно-коричневым так же ярко, как камни на шее у Джага светились синим.
— Прочь! Не трогай их! Я тебя уничтожу!
Выкрикнувший эти слова хранитель медленно возвращался к тайнику, оставляя за собой дорожку горящих следов; его объятое пламенем тело напоминало плавящийся воск.
Кобнер занял оборонительную позицию, готовясь нанести удар, как только Скольз приблизится на достаточное расстояние.
Двеллер протянул руку к темно-коричневым камням. Пальцы его прошли сквозь них, но, как и в предыдущем случае, на краткий миг он почувствовал холодок контакта. Сосредоточившись на своей задаче, Джаг попытался определить ритм пульсации коричневых камней, как ранее делал это с синими. Сейчас это получилось у него быстрее, но и последствия оказались куда более впечатляющими.
Обернувшись, двеллер в ужасе застыл, наблюдая, как все «призраки» в пещере внезапно прекратили работу и двинулись к нему, глядя пронзающими его взглядами на тайник.
Рейшо и Джессалин держали оружие наготове; вокруг посоха волшебника вились зеленые искры. Это не поможет, подумал Джаг. Живыми нам отсюда не уйти.
А потом его сознание заполонила тьма, и он уже больше ничего не чувствовал.
18
«А ВОТ И БУДУЩЕЕ, БИБЛИОТЕКАРЬ ДЖАГ!»
— «БИБЛИОТЕКАРЬ Джаг, ты вернулся!
Двеллер с удивлением огляделся. На этот раз богомол встретил его не на горе. Вокруг него, насколько было доступно глазу, раскинулись прекрасные сады с бьющими фонтанами.
Богомол приближался к нему по выложенной кирпичом дорожке. Внешний вид этого создания ничуть не изменился, он по-прежнему шел на четырех задних конечностях, сложив две передние за спиной, словно находился в глубоком раздумье.
— Вижу, ты нашел вторую часть Книги Времени, — заметил богомол. — Прими мои поздравления.
— Мои друзья в беде, — с трудом проговорил Джаг, вспоминая, при каких обстоятельствах их оставил. — На них нападает существо по имени Скольз, и, похоже, убить его невозможно. И еще там, в пещере, призраки гномов…
— Призраки гномов? — Богомол встал перед двеллером, вытянувшись во весь рост. — Что ж, ничего удивительного в том нет. В Дымящихся болотах их всегда было полно. Кто скончался от старости или болезней, кто-то был убит в войнах, многих же погубило заклятие Харриона, разрушившее горы, в которых они жили, и заточившее их в глубины земли.
— Но я, — сказал Джаг, — никогда раньше не видел ни одного призрака.
— Я тоже, — сказал богомол с улыбкой, — но мне это было бы сложно.
— Почему же?
— Потому что призраки всегда просроченный товар. Двеллер едва не застонал — шутка была ужасающая, — но все же удержался от комментариев.
Сам богомол так, однако, явно не считал.
— Прости, — добавил он, отсмеявшись, — это было неуместно. — По его поведению, впрочем, не было заметно, чтобы он сожалел о своих словах. — Вообще-то я могу их видеть. Просто здесь я вижу их такими, какие они были до смерти и одновременно после. И во время смерти тоже. Ты тоже, если захочешь, можешь сейчас увидеть призрака.
— Нет, — с невольной дрожью ответил Джаг.
— В таком случае не составишь ли мне компанию? — спросил богомол. — Давай прогуляемся по саду.
— Мне нужно возвращаться. Мои друзья…
— Снова в беде. — Богомол кивнул. — Да, я знаю. Поверь, у тебя хватит времени к ним вернуться. А пока давай все же прогуляемся, мне страшно хочется размять ноги.
И, повернувшись, он прошел мимо двеллера.
У того не оставалось выбора, и он двинулся за богомолом, держась чуть позади. Шагая по дорожке, Джаг невольно разглядывал деревья по сторонам. Сгибая своей тяжестью ветки, на них зрели яблоки, груши, апельсины. В тени под деревьями раскинулся пышный цветочный ковер.
— К настоящему моменту ты уже обнаружил, что синие камни, найденные тобой, обладают немалой силой, — сказал богомол.
— К настоящему моменту? Ты говоришь так, будто здесь течет время.
Богомол посмотрел на двеллера.
— Ты же сам меня попросил строить свою речь таким образом, помнишь?
— Да, — вздохнул тот.
— А ведь мне куда сложнее держать все это в памяти. Тебе же всего лишь нужно помнить прошлое и не отставать от настоящего, тогда как я постоянно погружен во все то, что воспринимаешь ты, плюс то, что, с твоей точки зрения, еще только случится.
— Понятно, — сказал Джаг, хотя, разумеется, толком ничего не понял.
— Поэтому мы и не встретились на этот раз на горе. Двеллер удивленно посмотрел на собеседника.
— Я знал, что ты гадаешь о причине этого.
— И в чем же она заключается?
— Потому что мы и так уже там встречаемся.
— А-а…
— Ты сомневаешься в моих словах? — поинтересовался богомол. — Я выбрал это место потому, что оно красивое, ты со мной согласен?
— Да, — сказал Джаг, пытаясь осмыслить происходящее.
К сожалению, его сильно отвлекали мысли о том, что, пока он разговаривает с гигантским насекомым, его друзья, возможно, сейчас из последних сил отбиваются от Скольза или странных гномов-призраков.
— Ты и вправду в них сомневаешься?
Теперь вид у богомола был возмущенный.
Во всяком случае, двеллер был почти уверен, что возмущенный, поскольку он никогда еще не видел рассерженного богомола — а если и видел, то не обратил внимания, — но полностью быть в этом уверенным он не мог. Не успел он сказать богомолу, что сады в самом деле очень красивы, и перевести разговор на то, что ему как можно скорее надо вернуться к друзьям и неплохо бы при этом получить от него помощь, как тот схватил его за запястье.
— Пошли, — скомандовал богомол повелительным тоном, напомнившим Джагу высокомерие Крафа, когда кто-то или что-то вызывало недовольство старого волшебника.
Богомол настолько решительно потянул его за собой, что двеллер даже споткнулся; они сделали несколько шагов, три раза свернули направо, один раз налево и очутились рядом с тем самым местом, где встретились впервые.
Что странно, выглядела передняя нога богомола так, как будто была покрыта хитином, но на ощупь напоминала… щупальце?
Богомол протянул конечность, указывая на серпантин горной тропы.
— Видишь?
В указанном направлении вели беседу с богомолом несколько Джагов. Один из его двойников поднял голову и посмотрел прямо на него.
— Довольно, — произнес богомол. — Долго твой разум такого не выдержит. А мне надо, чтоб ты соображал как можно лучше.
Он снова взял его за руку и повел за собой.
Два поворота направо, три налево и каким-то образом, хоть двеллер и не видел ступеней, два шага вверх — и они оказались вместо горной тропы у реки, где большие бурые медведи ловили идущих на нерест лососей. Сверкая когтями, медведи раздирали зубами розовую рыбью плоть.