— Зачем со мной что-то делать? — удивилась Ласка.
— Затем, что это Империя, знаешь ли. И вольные нравы северных держав тут не в почете. Здесь несколько иное представление о женщинах и о том, что им можно и что нельзя.
— Например?
— Например, незамужняя девушка, путешествующая с мужчиной, у многих вызовет нездоровый интерес, — пояснил Озорник. — Не говоря о таких мелочах, что нас с тобой не пустили бы ни в одну гостиницу, претендующую на звание мало-мальски приличной. Значит, ночевать пришлось бы в каком-нибудь притоне, а мне это совсем не по душе… Но если ты мальчик или юноша — тогда совсем другое дело. Куртка на пару размеров больше творит чудеса… Волосы у тебя и так достаточно короткие, голос хрипловатый, словом, из тебя получился замечательный гаврош; и главное — никто не станет задавать лишних вопросов!
— Неужели я так похожа на парня?! — Ласка против воли почувствовала себя уязвленной. Нет, она никогда не считала себя красавицей, но все же…
— Ты ведь сама к этому стремилась, а? — легонько поддел ее Озорник.
— Вот еще! С чего ты взял?
— Я ни разу не видел тебя в платье; ты никогда не занималась тем, что называется «женскими делами». Ты выбрала судьбу солдата и жила в соответствии с этим, разве нет?
— Да, но…
— Я не говорю, что это плохо. Или хорошо. Это твое право. Но мы нынче в Империи, понимаешь? Здесь почти немыслимо встретить женщину в мужской одежде; вот шкипер и принял тебя за юношу. Так что не дуйся, нам сильно повезло! До Гавра доберемся без проблем, а вот дальше…
— Давай-ка обсудим кое-что! — Ласка сердито уставилась на спутника. — Ты ничего мне не рассказываешь о своих планах: ни куда мы плывем, ни что собираемся делать. Если уж мы — партнеры, то я должна это знать!
— Ну хорошо, — вздохнул Озорник. — Если вкратце — мы должны пробраться в столицу Империи, Альбион, найти там одну вещь — и похитить ее.
— Похитить?! Постой, но… Мы, кажется, хотели отомстить тем, кто развязал войну!
— Нет. По крайней мере, не так, как ты думаешь.
— То есть как?! — Ласка вскочила на ноги; от возмущения у нее перехватило дух. — Ты же сам…
— Успокойся и выслушай меня…
— Успокойся?! Да ты… Предатель! Обманщик!
Озорник молчал. Наконец до девушки дошло, что ее спутник никак не реагирует на гневные тирады; она замолчала и отвернулась, кипя негодованием.
— Ты все сказала? — осведомился Озорник.
— Я вообще не собираюсь с тобой разговаривать! — процедила Ласка.
— Хорошо. По крайней мере, не будешь меня перебивать. Так вот, я действительно знаю кое-что о тех, кто правит этим миром. Знаю, правда в самых общих чертах, их иерархическую структуру. Могу даже назвать пару человек из тех, что стоят на самой вершине тайной пирамиды власти — и думаю, что не ошибусь… Но это ни на шаг не приближает нас к решению задачи.
— Если ты знаешь имена, их можно найти и… — Ласка остановилась, не договорив.
— Убить? — тихонько подсказал Озорник. — Теоретически, да… Можно застрелить, можно подложить адскую машину, можно выдумать еще сотню способов. Но даже если случится чудо и план сработает — несколько смертей ничего не изменят. Им на смену тотчас придут другие. Так уж устроен наш мир. Это их игра, Ласка. А правила в ней таковы, что ты неминуемо оказываешься в проигрыше, что бы ни делала. Так что выход здесь ровно один.
Озорник умолк. Ритмично пыхтел мотор, отсветы пламени из топки плясали на переборке.
— Какой? — нарушила молчание девушка.
— Смахнуть фигуры с доски!
— Не понимаю. Ты ведь только что говорил, будто не собираешься…
— Чего я точно не собираюсь делать — так это бросать бомбы, устраивать покушения и заниматься агитацией! У меня просто нет на это времени, да и потом — слишком мелко размениваться на подобную чепуху… А задачу свою я формулирую так: изменить мироздание. Я срою Империю до основания; аннулирую ее мощь, разорву незримую сеть, которой опутан мир. И поганым кукловодам останутся лишь оборванные веревочки! Как, неплохо придумано?! — Глаз Озорника сверкнул яростным весельем из-под спутанных волос. — Хочешь поучаствовать в этом представлении, Маленькая Ласка Светлова?!
Девушка с минуту переваривала услышанное.
— Это же невозможно, — наконец сказала она.
— Вовсе нет.
Кремень привычно поплевал на ладони и взялся за рукоять. Двухкилограммовый молот взлетел в воздух с легкостью пушинки — и с глухим «хрясь!» — обрушился точно промеж рогов. Ноги буренки подломились, она тяжело рухнула на землю. Забойщик отступил на шаг и кивнул помощникам. Заскрипела лебедка, поднимая тушу. Кремень подвинул ногой корыто и коротко чиркнул грязным ножом по коровьему горлу. Струйки крови звонко ударили в жестяное днище.