— Значит, все произошло у воды? Скажите, инспектор, — а чьи-нибудь еще следы там остались?! — Джек вытащил блокнот в жестком кожаном переплете, извлек из его корешка тонкую латунную палочку с грифелем — патентованный вечный карандаш.
— В том-то и дело, что нет, — поморщился инспектор. — Ни единого! Такое впечатление, будто парень умер совершенно самостоятельно, без всякой помощи извне. Но если все же имело место самоубийство, то где, хм… орудие? Знаете, Мюррей, это дело меня доконает. Сплошные вопросы и ни единого ответа!
Джек снова глянул на лицо покойника. «Ну уж нет, готов поспорить на что угодно — это не суицид!»
— Кто нашел тело?
— Местные жители. — Инспектор кивнул на темнеющие неподалеку дома. — Ночью их разбудили жуткие вопли…
— Но, как обычно, никто ничего не видел.
Инспектор бросил на Мюррея взгляд, словно говоря «не будь идиотом».
В голову Джеку неожиданно пришла идея. Торопливо простившись, он направился прочь. Едва полицейские скрылись из вида, репортер свернул в ближайшую подворотню — и почти сразу обнаружил искомое. Тощий подросток сидел на груде шифера, сосредоточенно орудуя перочинным ножиком — по всей видимости, пытаясь вырезать более-менее целый кусок из старой подметки.
— Эй, малый! — негромко окликнул его Мюррей.
Юнец поднял настороженный взгляд.
— Вам чего, мистер?
— Поди сюда, дело есть. — Порывшись в кармане, Джек выудил шиллинг.
Подросток приблизился, все так же настороженно поблескивая глазами; видно было, что он в любой момент готов дать деру. «Точь-в-точь помойный кот!» — усмехнулся про себя Джек.
— Скажи-ка, малый, ты слыхал о том, что здесь случилось ночью? Ну, все эти крики и так далее…
— Ничо я не знаю. — Мальчишка попятился, не сводя, впрочем, взгляда с монеты.
— Я не сыщик! — поспешно сказал Мюррей. — Я журналист, газетчик. Просто хочу разузнать, что здесь такое творится.
— Чего-чего. Убили здесь одного — все шлялся, вынюхивал. — Юнец криво ухмыльнулся.
— Ты его знал?
— Не-а… — Подросток замотал лохматой головой. — Откудова? Он не здешний, это точно. Местные все по домам сидят, особливо ежели туман…
— Да ну? — Джек изобразил недоверие. — С чего бы людям бояться тумана? Здесь такое частенько случается.
Юнец облизнул губы.
— Это все из-за призраков! — выпалил он.
— Каких еще призраков?!
— А таких… Они появляются по ночам, вместе с туманом! Настоящие призраки, чтоб мне провалиться! И горячие, ровно адский пламень. Старый Эдвард Мозель повстречал как-то одного, возвращаясь из трактира. Хотел схватить его — да как заорет! Грит, будто за чайник кипящий схватился! У него ладонь потом вся клочьями облезла, сам видел.
— И что, из-за одного пьянчуги все боятся выходить из дому? Что-то не верится…
— Так ведь их не только Эд видел, мистер! И другие тоже встречали, особливо кто по ночам шарится… — юнец неприятно усмехнулся. — Местных-то они никого не трогают, но лучше на всякий случай держаться подальше… Здесь ночью всякое может быть!
— Ну, хорошо. — Джек щелчком переправил юнцу монету; тот проворно схватил ее на лету.
В голове Мюррея потихоньку складывался план будущей статьи. Добравшись до оживленной улицы, он взмахом трости остановил кеб и, назвав вознице адрес, откинулся на жесткую спинку сиденья. К тому моменту, как лошадь остановилась, он уже практически завершил работу. Осталось лишь записать придуманное и отшлифовать некоторые фразы. Джек снимал квартиру в восточной части Гринвича; здесь селились в основном люди среднего достатка. Он распахнул дверь — и едва не столкнулся с девушкой, сбегавшей вниз по ступенькам.
— О! Прошу меня простить. — Мюррей отступил и приподнял шляпу.
Незнакомка состроила нетерпеливую гримаску и проскользнула мимо. Джек заинтересованно смотрел ей вслед. Волосы, чересчур короткие для нынешней моды, выбивались из-под шляпки непослушными вихрами, плащ-пелерина, слишком легкий по такой погоде, трепал ветер.
— Кто эта леди? — осведомился Мюррей у консьержа.
— Некая мисс Вайзл;[1] она всего второй день как поселилась у нас. Вроде бы имеет какое-то отношение к театру, — консьерж усмехнулся в густые усы. — Прелестная девушка, не правда ли?