Я оглянулся на дворец. Он был перестроен из более раннего замка, и то не так давно. Стиль украшения фасадов был близок тому, что вышло у Антуна в Дёляваре. Однако здесь поработал, видимо, более талантливый архитектор. Дворец точно парил над парком, поражая симметрией относительно оси и соразмерностью всех частей. Особенно это ясно читалось с берега небольшого пруда, в котором здание отражалось, точно прекрассный кристалл...
Нам в нашей славонской глуши было невозможно тягаться со здешней роскошью. К нам мало кто и соглашался ехать из специалистов. Земли необжитые, дороги... Дороги давно были моей болью. И хотя мы весьма продовинулись в дорожном строительстве ещё в бытность мою на измерениях, однако всё ещё связь отдельных частей Империи была недостаточной, а что уж говорить о связи всех населённых мест между собою.
Кроме всего этого, Кауницы, конечно, очень богатый род. Нет, меня не мучила зависть, но горько было сознавать, что жизнь идёт к своему логическому концу, но ничего равного здешней красоте создать не удалось. И уже не успеть.
Взбодрившись на свежем воздухе, я воротился в дом. Внутри уже витали запахи кофе и свежей выпечки, сновали горничные с кипами белья. Я собирался навестить детей, чтобы пробудить их. Неожиданно меня кто-то схватил за руку и потянул в сторону. Я обернулся. Каково же было моё удивление, когда этим кем-то оказалась Алойзия.
Она привела меня в какой-то закуток, в котором оказалась дверь в небольшую гостиную, обитую голубым атласом, и, видимо, давно оставленную.
- Здесь нам никто не помешает. – сообщила девушка. – В этой гостиной когда-то побывала сама Императрица, и теперь её оберегают как память о посещении, водят сюда редких гостей, а в остальное время лишь изредка протирают пыль.
Моя провожатая улыбнулась какой-то своей мысли, но вдруг опять погрустнела.
- Вы мне не писали, граф! Я Вам слала письмо за письмом, а Вы не отвечали! Неужели это значит... – девушка всхлипнула. – Значит Вы меня ни капельки не любите?!
- Сударыня, если Вы вспомните, я пылких признаний Вам не делал. И любви не обещал. Не скрою, Вы мне очень нравитесь. И я редко писал Вам, потому что был занят. Но и далее готов Вам дать свое имя и титул, и всё что к этому прилагается. Однако я весьма уже немолод, так что ждать от меня пылких порывов страсти, как от юнца, не стоит. – как же сложно и неприятно объясняться с женщиной! Я её обижаю, но не знаю, как ей лучше объяснить, что то, что хочет милая мечтательная девочка, расходится с тем, что может дать зрелый мужчина с горьким опытом. – Если Вы не передумали, то я вновь буду просить руки Вашей у хозяев.
- Я... Я не передумала! – сквозь слёзы выдавила из себя Алойзия и выбежала из гостиной.
Я остался стоять, словно жена Лота.
Надо было возвращаться к себе, отыскать кольцо для церемонии обручения и шаль. Модную восточную шаль, чтобы моя Лола не мёрзла по вечерам. Голубые цветы и зелёные листья, что были на ней вытканы, гармонировали с цветом глаз моей нимфы.
Я переоделся более парадно, поправил свои усы, и отправился на поиски хозяев дома. Стоило это дело решить до того, как дети поднимутся, чтобы ничто не отвлекало.
Графа Михала и его жену я нашёл во вчерашней гостиной. Там же оказалась и тётушка моя, а также и виновница моего смятения. Я поприветствовал всех в комнате, и затем с поклоном просил у хозяев руки их воспитанницы. Ответ мне был весьма милостивый. Решено было сыграть свадьбу в замковой часовне сразу после праздника Святых Трёх королей.
Тереза велела позвать домового священника, и тут же мы и обручились, причём я подарил невесте моей нежный перстень из светлого золота с изумрудом, а также шаль. Девушка просияла от такого подарка, сейчас же завернувшись в тёплую ткань. Так она мне показалась ещё краше.
Дети приняли известие о скором нашем с Алойзией венчании неоднозначно. Изидор вначале просиял, затем вдруг потемнел лицом и убежал из комнаты в свою спальню. Анна подошла и взяла меня за руку.
- Отец, я понимаю, что Вам нужен кто-то близкий. Но очень неожиданно, что Вы выбрали не женщину подходящего возраста, а почти девочку. Она не только не может заменить нам маму, но и просто будет смешно смотреться рядом с Вами.
- Анна, решения своего я не изменю, что бы ты не думала. Я долго размышлял и колебался, но эта юная девочка кажется мне лучшим выбором. Я немолод, тётушка Матильда, сколько бы не любила вас, ещё старше. Просто я боюсь, что вы останетесь одни на белом свете. А так с вами останется близкий человек. Попробуйте полюбить её, как вы любили её в день знакомства. Я думаю, в ней нет лукавства и она добра.