Мои доводы, похоже, смирили госпожу Трис. Она поблагодарила и вылетела из кабинета. Трисы собрались весьма быстро и уехали вместе с доктором в Липницу. Перед отъездом Джузеппе сказал, что Клара подхватила оспицы, и это заразно. Но кто уже этим болел, не заболеет вновь. Я очень боялся за младшую дочку. Отмыв как следует руки и умывшись, я отправился к Лоле.
Жена лежала на кушетке, бледная как полотно. Кормилица рядом возилась с дочкой. Малышка лежала в плетёной колыбели. Я удивился, какая она маленькая. Кожа дочки была желтоватой. Глазки смотрели неосмысленно перед собой. Девочка шевелила губками, причмокивала и издавала звук, похожий на «ась-ась». Я с восхищением взял это чудо на руки. Малышка недовольно наморщилась и стала тихо пищать.
Лола открыла глаза и тоже наморщилась. В этот момент я понял, насколько они обе похожи, и как они обе красивы.
- Дорогая, ты определилась с именем? – спросил я жену.
- Я думаю, что из того, о чём мы говорили, мне больше всех нравится Елена.
- Тогда значит у нас теперь есть младшая дочь Елена Якович. Или Елка. – Я улыбнулся, потому что это имя означало лиственницу. Красивую пушистую зелёную лиственицу. Что ж, расти, моя девочка, красивой и сильной, словно дерево, в честь которого мы тебя назвали.
-Мари нынче не приходила. Что-то случилось? – в голосе жены послышалось беспокойство.
- Они уехали с доктором Ровальди в Липницу. Всей семьёй. Прощаться им было некогда, время поджимало. Когда ты окрепнешь, мы можем их навестить. Но там терапия для Карела будет намного лучше.
- Это хорошо... – отозвалась Алойзия.
Глава 44. Мост
С сестрой мы видеться не стали. Лола не настаивала, я тоже особенно не предлагал. Через несколько месяцев Ровальди привёз мне чек за лечение Карела на кругленькую сумму, а моей жене благодарственное письмо от сестры. Больше мы не видели семейство «просто Трис». И, признаюсь, у меня не возникло такого желания. Как я понимаю, у жены тоже.
Младшая дочка занимала теперь всё время Алойзии. Я решал дела хозяйственные, которые копились словно осенние листья под деревьями. Война кончилась неожиданно. Австрия уступила Италию Франции. Позорный мир отделил нас от благоденствия довоенного времени. Прекратились поставки хорошего итальянского вина, оливкового масла, соломенных шляпок. Впрочем, у нас осталось достаточно побережья, чтобы не так сильно ощущать потерю. Да и контрабанда играла свою роль.
Люди стали подозрительно относиться друг к другу, везде представляя себе шпионов. Собрания друзей стали реже и тем драгоценнее. Слабый урожай этого года добавил неприятностей, к тому же многие мужчины пострадали на войне, и часть работ пришлось выполнять женщинам. С продовольствием и фуражом стало напряжённо. Я распорядился раздать крестьянам часть зерна, чтобы весной было что сажать. Франц поддержал меня в этой идее.
А вот жена пыталась отговорить, уверяя, что лучше бы мы это зерно продали. Я не стал отвечать. Что она, совсем ещё девочка, могла понять в большом хозяйстве?
В один из дней мы с Францем поехали смотреть, как продвигаются работы на строительстве дороги и моста через реку. Работы уже подходили к концу, и я похвалил рабочих. На берегу я осмотрел построенную часть моста. Внимание моё привлёк непривычно высокий уровень воды в реке. Недавно прошли дожди. Талая вода с гор смешалась с дождевыми потоками, и сейчас эта сила ревела перед нами. В задумчивости стоял я перед мостом. Что, если конструкция не выдержит напора?
И в этот момент ко мне подбежал мужик в белой рубахе и чёрных штанах.
- Барин, мальчонка мой приехал с Басташей, там река вышла из берегов, затопила пять домов. Али что и тут будет вечером? – человек смотрел на меня расширившимися от ужаса глазами. Надо было понять, насколько велика угроза. Первое – наш дом стоял на взгорке, ему точно ничто не угрожало. Значит можно было не беспокоиться о домашних. Я послал слугу сообщить домой, чтобы к реке и в низину не выходили, и позвать на подмогу мужчин.
Лечебница и часть домов возле были в низине. Их надо будет защитить. Остальные дома в городе повыше, вряд ли им что-то угрожает.
- Распорядитесь всех из этих домов, что вблизи берега, людей вывести и отправить к нам. Найти им места во флигеле. Нам будет нужно много мешков. Собирайте по городу мешки, заполняйте песком и везите к реке, будем строить временную защиту. Пострадавших из Басташей доставить в город и тоже разместить во флигеле господского дома. Всех накормить и напоить.
Весь день провёл я на ногах. Вода в реке медленно поднималась, но всё ещё не выходила из корыта. Мы определяли на глазок границу защиты, помечали её раскладкой мешков с песком примерно по линии, на которой надо было остановить воду. Естественные изгибы рельефа мы использовали, где могли. Мешки с песком и землёй надо было экономить, так что приходилось проявлять недюженную изобретательность.
Вечером разложили костры, из имения привезли еду. Казалось, нам удалось всё просчитать и защитить, то, что необходимо. Народ расположился у огня, все ели и пили. Кто-то шутил, ему отвечали дружным смехом. Потом в другом месте возникла песня. Стройный хор голосов подтянул её. Народная мелодия, простая и душевная, лилась над простором. И было в этом что-то такое правильное, здоровое. Общий труд сближает. Я видел это, когда был геометром. Но сейчас прочувствовал с новой силой.
Песня лилась, когда вдруг её подрезал истошный вопль:
- Вода поднялась, вал идёт! Все по местам!
В одну минуту песня стихла. Люди распределились по берегу с факелами и стали вглядываться во тьму. Мы услышали звук приближающегося вала. Это был не плеск, а больше шипение. Точно что-то большое подкрадывалось к нам в темноте. Нам повезло, первый вал не достиг и половины насыпи. Напор его был недостаточен, чтобы пробить брешь в нашей защите. Раз за разом мы обходили насыпь и проверяли - не пропускает ли наша конструкция из мешков воду. Но всё держалось. Постепенно всё успокоилось, вода даже немного спала. Снова народ осел возле костра. Правда песен более не пели, чтобы скорее услышать, если надвинется новая угроза. Однако находились везде балагуры, которые скрашивали напряжённые минуты ожидания шуткой или весёлым рассказом.
Беда пришла после полуночи, когда часть народа, утомлённая целым днём труда, дремала возле огня. Новый вал. Новый удар на нашу защиту. И всё вроде бы держало хорошо. Пока ударом волны не выбило опору недостроенного моста. Падая, часть конструкции срушила часть дамбы, где стояли люди. Я был близко, и поэтому сейчас же метнулся к месту прорыва. Нам удалось вытащить нескольких человек из тёмной бурной стремнины. И мы стали заделывать пробоину, стоя по колено, а местами и глубже, в воде. Только через пару часов удалось нам совладать со стихией. Вконец измученные, мокрые и грязные, продрогшие на ветру, возвращались мы в имение утром, когда вода опустилась, наконец, до природных границ.