После нескольких дней в седле Антун всё-таки начал чувствовать свою спину, хотя крепился и только морщился. Наконец показались знакомые деревни, и вот мы наконец спешились перед любимым домом дядюшки. Первой вылетела встречать нас Зизи, весело смеясь и крича: Мама, Дюла, смотрите кто приехал!.
Мы кинулись обниматься с весёлой девушкой, но она вдруг нас осадила:
-Кузены, полегче, мы же с вами светские люди!
Мы расхохотались:
- Зизи, мы тебя помним ещё в коротких платьицах!
– Ну нет, кавалеры мои, мы теперь выросли. Не знаю как я, а вы оба такие завидные юноши... – и только что не начила копать кончиком туфельки песок на дорожке.
Я покраснел как рак. А Тун как ни в чём ни бывало ответил:
-Дорогая кузина, перед Вашей красой бледнеют звёзды, и мы никому не расскажем, каким милым пухлым ангелом Вы были в детстве, – и заговорщически подмигнул сестрице. Тут уже ей пришлось залиться румянцем.
От столь невинно-провокационного разговора отвлекла нас милая наша тётушка. Как будто и не было всех этих лет вдали от дома, как будто мы опять испуганные как птенцы мальчишки, она взялась нас обнимать, оглаживать и разглядывать:
- Мальчики мои, как же вы выросли и возмужали! Не могу на вас насмотреться, как же давно я вас не видела! Ну, идём скорее в дом! Мира, Жужа, приготовьте гостевые комнаты для наших мальчиков!
Дюла выбрался из своей комнаты заспанным и растрёпанным. Нам было смешно, что он так долго спит, сельский увалень. Мы со своей учёбой привыкли вставать рано. Но где же милый дядюшка? Оказалось, что он накануне уехал проверять дела в дальних имениях, так что похоже увидеться в этот раз нам не удастся, а жаль. Обрадованные знакомым теплом дома, мы попросили разрешения тётушки Матильды остаться на несколько дней.
- Нет, мальчики мои, так дело не пойдёт. Вы останетесь до бала у Эрдели и вечера у Пеязичей. В нашей глубинке не хватает приличных кавалеров. Должна же Зизи с кем-то танцевать?
Мы рассмеялись не сговариваясь. Это же надо! Не успели приехать, как на нас уже строят большие планы. Впрочем, веселиться мы всегда с Туном рады, особенно если нас будут окружать милые девушки.
Антун стал спрашивать про Дёрдя. Тётушка сказала, что Дёрдь в полку, и давно уже не приезжал. Она очень волнуется, поскольку он раньше заезжал чаще. Вроде бунтов после подавления восстания Ракоци больше не было, и войны пока никакой нет, но всё у неё сердце не на месте. Мне было очень жаль, я хотел расспросить Дёрдя про гвардию, где он состоял. Его полк был не в Вене, и мы давно не виделись, а он всё-таки настоящий офицер! Увы, и далее мне приходилось довольствоваться узнанным в Академии.
Впрочем, думаю, что Тун расстроился больше меня, ведь у них с Дёрдем сложились очень близкие отношения, какое-то духовное сродство их сближало.
К концу недели вернулся граф Иштван, наш дядя. Однако особенно наговориться нам с ним пока не удалось, он был занят делами имений, а мы – мы готовились к ужину у Пеязичей. Если Антуну приёмы и балы были не в новинку, то мне, семнадцатилетнему юнцу безусому, всё было в первый раз. Я чувствовал себя, вероятно, как дебютантки на первом балу. Только что мне не приходилось затягивать корсет, подбирать кружевное фишю, пудрить нос и выдумывать, куда же приспособить мушку, чтобы это не означало что-либо вульгарное и непристойное, но при этом было бы завлекательно. Ох. Первое светское мероприятие. Даже неловко.
***
Наконец мы приехали на малый семейный вечер к Пеязичам. Это одни из ближайших соседей имения нашего дядюшки. Первое впечатление от дома неплохое, он конечно проще и скромнее дома графа Дюкори. Нет ни балкона, ни колоннады, только широкие окна и фронтон показывают, что это не просто дом. В прихожей нас встречает слуга и помогает дамам скинуть летние накидки. Мы же при своих мундирах – Антун в студенческом, а я в форме Академии, и выглядим вполне презентабельно. Граф Дюкори предлагает руку жене, Дюла на правах брата – сестре, а мы входим в гостиную без дам. В помещении много гостей, как раз в основном дам и девиц, и потому все лорнетки обращаются к нам, а нам ничего не остаётся как продефилировать по всему периметру, знакомясь с гостями. Радушная хозяйка дома, Жозефина Пеязич, предлагает нам расположиться у карточного стола. Антун, рассыпая комплименты хозяйке, учтиво отказывается и занимает место возле клавесина. Мне же отказать кажется неловким, тем паче что я знаю, что военные все поголовно играют. Однако место, на котором я оказался, весьма неудачно, поскольку я с него вижу только карточный стол и своих соперников, а весь цветник оказывается мне недоступен. Я пытаюсь вслушиваться в разговоры, но о политике мне пока сказать нечего, ибо такие разговоры в Академии отнюдь не поощряются, и я просто не в курсе текущих дел, философ из меня ещё хуже, а дамы щебечут на темы мод и цветов, так что ни один разговор меня не занимает.