Хозяин, Тома благородный Пеязич, предлагает гостям выйти в сад. И действительно, погода прекрасная. Я извиняюсь и собираюсь выйти в сад, но неловко встаю и чуть не сшибаю с ног хозяйку. Начинаю извиняться, и краснею как рак. И мы никак не можем разойтись в тесноте. Глупее ситуацию невозможно представить. Наконец я успеваю боком вывернуться и почти бегом вылетаю в сад. Сзади раздаётся колокольчиком смех Жозефины. А она хороша. Лет ей около тридцати, сочная невысокая блондинка с волоокими серыми глазами и пышным бюстом. Внутри меня начинает подниматься какое-то тёмное чувство, и я пугаюсь его. Замужняя дама, могла бы годиться мне в матери.... Что со мной?
Или это так действует лето? Оглядываюсь, и замечаю стайку хорошеньких девушек, разодетых в шёлк светлых тонов. Одна из них кузина Зизи, она в голубом платье с золотистыми цветами по подолу, двух других мне представляли в начале, но я не могу вспомнить, кто из них Лили, а кто Мария. Впрочем, комплименты можно расточать безлично, чем я и занимаюсь.
Из гостиной полились звуки клавесина. Мы с девушками идём взглянуть, кто разбил тишину. За клавесином сидит одна из девушек постарше, а Антун переворачивает ей ноты. Звучит незамысловатая мелодия Люлли, и ей вторят птицы в саду. Я начинаю вполглаза следить за Туном. Вот он наклоняется к девушке и что-то говорит ей на ушко. Щёки её предательски краснеют. Вот как только он успевает так быстро добиться расположения??? Что он ей говорит, что она бросила играть и потупила взор? Я замучаю брата расспросами этой ночью!
Зизи с подругами отвлекают меня от шпионажа за братом. Мария предлагает играть в салочки в саду. Мы все, конечно, за, и мне завязывают платком глаза и скачут вокруг, а потом разбегаются на счёт пять. Бреду по газону, пытаясь услышать шевелящуюся мишень. И правда, справа лёгкий шорох. Резко ловлю шелестящую тень, скидываю платок – и увы, я поймал.... хозяйку дома. Дыхание моё сбивается, румянец взрывом расцветает на щеках. Я снова попал впросак. Натягиваю платок на глаза и бреду наудачу влево. Наконец мне удаётся поймать Зизи, я надеваю ей платок, а сам постыдно сбегаю в дом. В гостиной я застаю Антуна, держащего руку всё той же девушки. Они вдвоём смеются. Идиллия. Почему я так не могу? Ну почему?
После кофе с пирожными наконец все собираются домой. Уезжаем и мы. Граф и Антун рассыпаются в любезностях перед хозяином и хозяйкой, а мне хочется провалиться сквозь землю.
Дома перед сном я ловлю Туна и умоляю рассказать мне, как ему всё так легко удаётся. Он смеётся: - Малыш, пять лет назад и я был таким же. Практика – и только практика, дорогой мой брат. Но несколько советов я тебе дам. Никогда не жалей красивых слов для дам и девиц, они это любят. Сравнивай их с розами, звёздами, жемчугами – и ты прослывёшь любезным. Старайся занять положение не спиной к залу и не в зажатом углу, тогда ты не попадёшь в ситуацию вроде сегодняшней. И учись не краснеть, ты не девица, а военный.
Я жадно впитывал советы брата в надежде, что они мне скоро пригодятся.
-Тун, а что у тебя с этой девушкой?
- Ничего – отвечает он – просто надо было чем-то занять вечер. Не скучать же с деревенскими политиками и доморощенными философами. Вот если бы Дёрдь был тут! – и брат уходит в свою комнату, а я остаюсь размышлять о произошедшем.
Глава 4. Неожиданное происшествие. Инкогнито открыто.
Утром мы решаемся отправиться к отцу, пообещав тётушке вернуться к балу – всё-таки тут езды верхом меньше полдня. Погода солнечная, в полях цветут маки и заливаются песней жаворонки, жужжат пчёлы и шмели. Мы гоним коней по пушистым холмам и перелескам мимо белёных крестьянских домов под соломенными кровлями, мимо стад тощих овец и лежащих в лужах черных свиней, разгоняя топотом гусей с дороги. Нам весело, ветер играет в волосах. Неожиданно дорога резко поворачивает вправо под горку, и оказывается, что тут она соединяется с ещё одной дорогой – мы как угорелые вылетаем из-под носа вознице лёгкого возка, быстро катящегося по второй дороге. Возница смачно ругается, дёргает поводья и не справляется с управлением. Возок начинает мотать по дороге из стороны в сторону, и наконец оказывается колесом в кювете... Скрип, хруст, и возок застревает накосо, поперёк дороги.