Последним видением, которое показал Авалак’х, стал тронный зал, в котором возвышался над всеми Эредин в только что возложенной на него короне. Глаза его были пусты и мертвы, словно принадлежали статуе великого короля Ольх.
***
В зале Каэр Морхена царило гнетущее молчание.
— Всадники остались под стенами, — наконец сказал Весемир, нарушив тишину. — Пусть с ними нет их предводителя, их много, и нам не выйти.
— Карантир очнется и уведет их, — неуверенно сказала Кейра.
— Сомневаюсь, что они уйдут без своего короля, — тихо сказала Цири, помнившая, что преданность всадников Эредину не знает пределов.
— Ничего не имею против того, что этот чокнутый король в другом мире, но те, кто спасли нас от него, тоже попали туда, — подал голос Геральт. — Я не позволю Йорвету исчезнуть.
— Я могу пойти к Карантиру, — прошелестел Авалак’х, встав прямо за спиной Цири. — Уверен, что они отправились не в междумирье, а напрямую в другой мир, то есть, основной удар пришелся именно на Карантира, Цири лишь опустошена. О том, что со мной было, о проклятии и моей… деятельности знал только Эредин, поэтому Карантир доверится мне, когда поймет, что я желаю узнать, куда пропал его король.
— С чего ему доверять тебе, — зло проговорила Йеннифер.
— Как ты думаешь, чародейка, от кого должно родиться дитя, которое принесет надежду народу Ольх? — Цири, несколько разбиравшаяся в интонациях Кревана, могла бы с точностью заявить, что эльф в бешенстве.
— От Цири, — сразу ответила та.
— Очень умно. Ты поняла, что я спрашиваю об отце.
— От короля.
— Нет, — сразу, слишком быстро сказал он, и теперь и Геральт понял, что Авалак’х раздражен до крайности. — От Ауберона, его гены были наиболее подходящими. После смерти Ауберона наиболее подходящие гены для создания эльфа с подобными способностями у меня. Карантир — мое создание.
— Ты — его отец? — уточнил Геральт.
— Предпочитаю слово «создатель», — отозвался Креван. Цири обернулась, глядя на него в упор.
— Почему ты не сказал мне, что ребенок должен быть от тебя? — спросила она.
— Ты, как свойственно человеческим женщинам, сразу бы увидела в моих намерениях плотский интерес, — мгновенно ответил Авалак’х и добавил. — Которого нет.
========== Часть вторая, в которой Эредин и Иорвет приходят в себя и встречают множество особ королевской крови ==========
Эредин открыл глаза и осторожно приподнял голову. Светло. Неужели его вырубили, и он так провалялся до зари? И верные соратники даже не удосужились его перевернуть и вытащить из-под тяжелых доспехов неловко подвернувшуюся руку короля?
А, черт, был же портал… Эредин с трудом сел, сдернул шлем, не думая ни о какой безопасности, голова болела так, что он, будь у него под рукой нож и не раскалывайся от боли запястье, сам бы себе глотку перерезал. Девчонка из Каэр Морхена, эльфка, кажется, но он не уверен, на пару со своим одноглазым оборванцем умудрилась выкачать силу из Карантира и Цири: последнее, что помнил Эредин, это как оба властелина времени и пространства безвольно опадают на холодные камни. Что вообще эльфы делали в Каэр Морхене, почему встали на защиту человеческого отродья?
А вот и предоставился случай спросить: рядом с Эредином шевельнулся силуэт, но тот увидел это, а не услышал: как бы одноглазому эльфу ни было худо, двигался он беззвучно; и сразу пополз к своей девчонке.
— Какого дьявола?! — устало, но от этого не менее яростно спросил Эредин.
— Пшелнхр, — отозвался одноглазый, бережно переворачивая эльфку на спину. Та глубоко и громко вдохнула, закашлялась, хватаясь за локоть и плечо Йорвета, или как там его. Йорвет, кажется, так она ему орала, вытягивая энергию из Карантира и Цири и светясь жутко, словно внутри нее костер разожгли. Йорвет, зашвырни его куда подальше. А Йорвет, обняв ее и прижавшись губами к ее рту, сам загорелся изнутри через кожу, обрисовал рукой круг, и появился портал, но портал затянул их троих.
— И где мы, — Эредин, охнув, поднялся на ноги, и одноглазый сразу же натянул лук, метя ему прямо в глаз — месть, не иначе. — Идиот, я не убиваю эльфов, даже тех, кто якшается с людьми.
— Я не якшаюсь, — отозвался эльф, нехотя опуская лук, но стоило Эредину только шевельнуться, как он снова мгновенно нацелился на него.
— Где мы, — повторил Эредин, осторожно разминая запястье. К его удивлению, одноглазый эльф смутился.
— Я… Дан рассказывала мне о мире, откуда ее мать, и мне именно это пришло в голову, — невнятно пояснил он. — Для портала надо ведь иметь координаты или представление… да и мне все равно было, куда тебя закидывать!
— Теперь не все равно, — довольным голосом сказал Эредин и огляделся. Пусто, тихо. Солнце просвечивает между листьями деревьев и ложится масляными ломтиками на рыже-коричневую лесную землю. Чем-то напоминает его собственное королевство, но там воздух стылый от надвигающейся вечной зимы, а здесь нет, покой, тишина. Хороший мир, вероятно, в такой можно было бы переселить его народ… но надо узнать о нем побольше. В первую очередь, кто населяет эту дивную территорию. Эредин полной грудью вдохнул медовый воздух и вернулся к одноглазому, который все еще пытался привести в чувство свою снова потерявшую сознание подругу.
— Не дергайся, хотел бы — уже убил бы, — бросил Эредин, вставая на колени и наклоняясь над эльфкой, как он с удовольствием отметил. Чистокровная, волосы прямые, уши острые, он даже дотронулся кончиком пальца до аккуратного кончика ушка, и сразу же единственный глаз лучника вперился в него с ненавистью. — Она потеряла слишком много сил, — заключил Эредин, укладывая ее ровнее. — Пусть отдохнет, тогда мы начнем путь.
— Какой путь? — эльф оскалил зубы; чуть длиннее, чем у прочих, отметил про себя Эредин, но в целом эльф вполне может сойти за кого-то из его народа: те же резкие черты, угольно-черные гладкие волосы. А эльфка как выглядит — он снова посмотрел на нее, потом сдернул с лица дурацкий платок. Она несомненно эльфка, но что-то в ее чертах заставило Эредина отшатнуться, разбередило давно зажившую рану на сердце.
— Нам… нам надо выбраться отсюда, — неожиданно для самого себя сипло ответил Эредин и откашлялся. — Если ее мать отсюда, здесь должны жить эльфы. Они отправят нас в мир Ольх.
— Отправляйся хоть к черту, — отозвался тот. — Я вернусь в свой мир.
— И станешь там продолжать спать на коврике у людей? — усмехнулся Эредин. — Как тебя зовут?
— Я не сплю. На коврике. Я людей убиваю, — зло ответил эльф.
— А как ведьмак свистнул, так ты и прибежал защищать его человечью дочку, — хмыкнул Эредин и снова спросил: — Как твое имя?
— Йорвет, — ответил эльф, подтвердив догадку Эредина. — Ведьмак — не человек.
— Эредин, король Ольх, — в свою очередь представился Эредин, уверенный, что тот его знает. — Но ведьмак защищает людей, которые… — он сделал паузу, — убивают твой народ, Йорвет.
Эльф мучительно молчал, гадая, знает тот про присутствие в замке Вернона, который его лично гонял; если да, то зубоскалить мерзкий эльф будет еще долго.
— И-ор-вет. Ты не dh’oine, чтоб уродовать мое имя. А ты положил своих солдат только для того, чтобы отомстить девчонке, — нашелся он. — Человеку! Не слишком ли дорога цена?
— Отомстить? — эхом отозвался Эредин. — Ни в коем случае. Я всего лишь спасаю мой народ от вымирания. Мой мир угасает, он не в силах дать нам то, в чем мы нуждаемся. Если бы она не была такой упертой и глупой, она помогла бы нам переселиться в новый мир и была бы почитаема моим народом. Да, я требовал от нее жертвы, я король, и для меня важнее мой народ, чем довольство какой-то человеческой девки. Ты сказал, что убиваешь людей. Тебе просто нравится, или ты так защищаешься? И эльфка твоя тоже говорит Йорвет, так что не поправляй меня.
— Я защищаю эльфов своего мира, — отозвался Иорвет, признавая, что чертов Эредин прав. Да если бы он не задел интересы Геральта, Иорвет бы даже не почесался, тем более, не привел бы Дан в этот проклятый ведьмачий замок. Дан; он обеспокоенно вгляделся в ее лицо, бледное до синевы, потом поднялся на ноги. Надо сходить за водой, он чувствует, что слева тянет рекой, но оставлять Дан с Эредином выше его сил.