— Набери воды, — он отцепил плоскую флягу от пояса и протянул ее королю. Тот непонимающе взглянул на него. — Что, мне реверанс сделать, чтобы ты включился? Без этого никак?
— Я король, — напомнил Эредин, но как-то беззлобно, скорее для острастки.
— Король — это корона, корона — это богатство, богатство — это народ и земли, нет земель и народа — нет короля. Набери воды!
— Где? — Эредин огляделся. Иорвет утомленно посмотрел наверх, словно призывая небеса даровать ему терпение.
— Река слева, скорее всего, там будет обрыв, раз ее не видно отсюда. Какой ты эльф, если не чувствуешь природу вокруг себя?
— Цивилизованный, — отозвался с усмешкой Эредин и ушел искать реку.
Ходил он долго, а когда вернулся, сказал, что был на разведке. Место пустынное, но он видел следы конских копыт возле реки, очевидно, там брод, скорее всего, кто-то в скором времени снова попробует пересечь реку, тогда и можно будет побеседовать. Лес редкий и светлый, не спрячешься толком, но это в чем-то и хорошо: никто не нападет на них незамеченным. Вдали Эредин видел тракт.
У реки скалы, где можно укрыться, если все же что-то пойдет не так, но… Эредин посмотрел на Иорвета несколько сконфуженно.
— Здесь слишком мирно, — оскалился эльф понимающе. — Такое отвратительное чувство, что тут нет вражды. Грядет буря.
— Обычно это признак великой смуты и смены эпох, — кивнул Эредин. — Откуда в простом лесном эльфе подобные… предположения?
— Живу долго, — отозвался Иорвет.
***
Дан пришла в себя и с трудом села, опираясь спиной на ствол дерева, под которым устроились эльфы. Очнувшись, она шарахнулась от Эредина, но Иорвет сквозь зубы проговорил, что сейчас они в одной лодке, втроем в неизвестном мире, поэтому все разногласия будут потом.
— Нет никаких разногласий, — прервал Эредин. — Мы все эльфы, и нет смысла враждовать и проливать кровь старших народов из-за каких-то людей. Лучше скажи, что это за мир, в который нас отправил твой разбойник?
Даэнис молча оглядела короля с головы до ног. Когда она видела его в доспехах, стоящего напротив Иорвета, она чувствовала невероятную ненависть к тому, кто угрожает ей и ее Иорвету, но сейчас, когда он, сняв шлем и расслабленно откинувшись на узловатые корни, как на спинку кресла, сидел с ней рядом, она не ощущала злости.
— Мама рассказывала мне о том мире, из которого она пришла, — сказала она. — Сумеречные эльфы перешли через Мглистые горы, а другие основали королевство в Зеленом лесу. На престол взошел эльф Орофер из Дориата. Тогда пробудилось зло на востоке, и почернело небо, и эльфы в союзе с людьми выступили против того, кто посягнул на власть во всем мире… — оба эльфа внимательно слушали, не отводя глаз от Даэнис. — Среди тех, кого повел в бой король Зеленого леса, были его сын и дочь, за которой, не спросив позволения Орофера и матери, пошла и ее единственная дочь.
— Увидев, что король пал под ударом властелина тьмы, потомок его взяла силу зла на себя, переполнилась ею, испила ее и растворилась в ней, — вдруг закончил за нее Эредин. — Так гласят легенды, — добавил он.
— Да, — согласилась Дан. — Но она не умерла. Она умерла для того мира, в котором была рождена.
— Возможно, эльфы этого мира способны путешествовать между мирами, — пожал плечами Эредин.
— Нет, — Даэнис пристально посмотрела на него. — Не могли, только она одна умела.
— Откуда ты знаешь? — король коснулся пальцем ее подбородка, заставляя смотреть на себя, но Дан отдернулась, и он снова вернулся в прежнюю позу.
— Если ты знаешь легенду, — едко сказала она, — то помнишь, что у той эльфки была митриловая кольчуга, подарок Орофера. Так вот, — она развязала накидку и продемонстрировала кольчугу.
— Всего лишь тонкая работа, — Эредин усмехнулся. — Я бы разделся и показал тебе, что у меня под доспехами, но во-первых, я устал, а во-вторых, меня загрызет твой leede. Наличие кольчуги не говорит о том, что легенда правдива. Ты наслушалась сказок, дитя.
— Перейти в другой мир могла только моя мать и то лишь однажды. Ей не удалось вернуться домой.
Эредин резко, по-птичьи повернул к ней голову и вгляделся в ее лицо так, что эльфку бросило в жар от его взгляда. Он уже открыл было рот, но послышался топот копыт, встрепенулся Иорвет, и они с Эредином, переглянувшись, поднялись на ноги. Эредин выхватил меч, указал рукой, что пойдет к скалам у реки, а Иорвету велел следовать за ним. Показав королю непристойный жест, универсальный в обоих мирах, скоя’таэль в несколько мгновений взлетел на дерево и оттуда обозрел всю округу.
Белый породистый конь стрелой несся между деревьями, а за ним, пусть пока еще на почтительном расстоянии, двигались девять черных всадников, и у Иорвета, хотя тот даже не знал, что еще способен почувствовать страх, по спине побежал холодный пот. Его объял древний ужас, о котором он лишь слышал: он смотрел на то, что является злом; в своем мире он видел лишь отголоски, все чудовища хранили в себе отпечаток этого зла, но не были им самим. Сейчас же Иорвет видел его воплощение.
Он спустился вниз, помог подняться на ноги Дан. До реки совсем немного, они успеют.
— Если мы не добежим, мы умрем, — просто сказал Иорвет и добавил. — Ты умрешь. К скалам!
Держа лук наготове, Иорвет бежал вслед за Дан к скалам, где укрылся Эредин.
— Я видел десятерых всадников, — сказал Иорвет, когда Дан свалилась в нишу, возле которой застыл Эредин в шлеме и с мечом наизготове. — Девять из них — это зло.
— Зло? — переспросил Эредин скептически, и в тот же миг их оглушил вопль.
Этот крик нельзя описать: скрежещущий и резкий, он ввинчивался и в сердце, и в сознание, и самое ужасное заключалось в том, что в звуке эльфы различили речь. «Ты не уйдешь от нас, тебе конец».
Белый конь поскакал по броду, разбрызгивая пену и капли, по силуэту всадника Иорвет понял, что это женщина, а когда та обернулась, что она из эльфов.
— Надо спасти эльфку, тогда нам помогут понять, где мы вообще и что нам делать, — шепнула Иорвету Дан, накладывая стрелу на тетиву. Тот кивнул, сжимая губы, покосился на Эредина, но тот был в шлеме, потому понять, что он думает, оставалось невозможным.
Девять монстров на громадных вороных конях замерли около реки, совсем близко к тому месту, где залегли эльфы. Выхватили клинки.
— Я хочу этого коня себе, — вдруг категорично заявил Эредин, уставившись на одного из всадников.
Иорвет покосился на монстра в седле, монстра под седлом и тяжело вздохнул — у королей свои причуды. Эльфка, обнимавшая какого-то странного кудрявого ребенка, обернутого в ее плащ, выхватила кинжал, и тут уже вздохнул Эредин: ну куда она со своей иглой швейной против девяти чудовищ?
— Стреляй, — выдохнул Эредин, дождавшись, пока всадники приблизятся к реке так, чтобы скалы оказались у них за спинами, и пулей выскочил из засады.
Его не ожидал увидеть никто, потому у него было несколько мгновений полного успеха. Может, и монстры, и зло, как сказал Иорвет, но они развоплощались под его ударами и стрелами Иорвета и Дан, хрипели кони, роняя пену; король Ольх пер на главного в коронованном шлеме, сидевшего на самом роскошном скакуне. Давно он не встречал настолько искусного соперника, чтобы действительно устать в ходе боя. У Охоты свои минусы: сражаясь с теми, кто толком меч держать не может, теряешь навыки, тоскливо подумал Эредин, блокируя удар тяжелого клинка. Еще и на коне, и сейчас рост Эредину никак не помогал.
— Меня не убить смертному мужу, — проскрипело чудовище, наседая на Эредина. — Зря ты пришел в мой мир, незваный гость…
И в тот же миг в его пустой шлем возилась стрела, прямо туда, где должен быть лоб.
— Это будет мой мир, — прошептал Эредин, спихивая тряпки, оставшиеся от монстра, со спины лошади и беря ее под уздцы. Успел поймать еще одного коня за повод, перехватить обе уздечки одной рукой и учтиво поклониться леди у воды, прежде чем к нему подошел Иорвет, ведя за собой Даэнис.