В который раз Джеффа заворожил переход цвета кожи на руках Аманды: розовая на ладони, на тыльной стороне кожа становилась дымчато-черной.
Она что-то говорила компьютеру — мозгу «Хозяина медицины». Машина щелкнула, загудела, вспыхнуло несколько лампочек, наконец открылась маленькая панель, и за ней показалась пластмассовая чашка, наполненная бледно-желтой жидкостью.
Аманда взяла чашку и протянула Джеффу.
— Ваш утренний коктейль, — торжественно сказала она.
Он принял чашку, поднял ее к груди, как бы провозглашая тост в честь прекрасной дамы, потом залпом выпил. На вкус питье было почти приятным.
— Тебе бы теперь камин, чтобы запустить в него бокалом, сказала Аманда.
— Мне бы что?..
— Камин. Это старинный обычай, обычай давно ушедших веков. А тебе и в самом деле следует читать побольше.
Джефф кивнул с серьезным видом.
— Я постараюсь. — Ему вдруг пришло в голову, что, услышь он такое от кого-нибудь другого, он не на шутку рассердился бы. Но не на Аманду же, на нее он вообще сердиться не мог.
— Как хорошо, что мы работаем вместе, — сказал Джефф, вряд ли подумав о том, что он собирается сказать.
Аманда удивленно взглянула.
— Мы? Всю работу делаешь ты. А я просто сижу там да тревожусь за тебя. Ну, пойдем в эту долину вампиров.
Она распахнула дверь, и Джефф проследовал за ней в лазарет. Но он совсем не думал об ожидающих его анализаторах крови, флуоресцентных красителях и прочих докторских иглах. Он думал:
«Она тревожится за меня. Она действительно тревожится ее меня».
7
На следующее утро, когда Джефф не спеша одолевал завтрак из эрзац-яиц, соевого мяса и фруктового концентрата, к его откидному столику, подвешенному возле кухонной ниши подсел отец.
— Сегодня ты не пойдешь в контактную лабораторию, — уверенным, не допускающим возражения голосом сказал доктор Холмен.
— Почему?
— Мы с Карбо хотим обсудить положение дел и наметить планы на следующую фазу работы. Я созвал совещание, на нем будут все руководители отделов.
— Но Краун…
— Этот зверь один денек и сам о себе прекрасно позаботится. Я хочу, чтобы ты был на совещании.
— Я? — вытаращил глаза Джефф. — С руководителями отделов?
Заметив его удивление, отец улыбнулся.
— Ты не менее важен в этой работе, чем любой из них. А может, и более.
Джефф закончил завтрак и пошел к себе в комнату. Порывшись минут пятнадцать на антресолях, он наконец нашел свой фотоаппарат. Запихнул его в карман, качнулся на дверце и спустился на пол. Дверца захлопнулась.
Зажужжал сигнал связи. Джефф щелкнул выключателем возле кровати, и на стенном экране появилось лицо Лауры.
— Мама сказала, что ты приглашен на совещание руководителей отделов! — Она была возбуждена и очень довольна, пожалуй, не меньше самого Джеффа.
— Да, — ответил он, скользнув на кровать и полулежа.
— Она хочет попытаться добиться от твоего отца и доктора Карбо разрешения и другим ребятам попробовать войти в контакт. И мне тоже!
— Здорово, — улыбнулся ей Джефф.
Однако, пока он разговаривал с Лаурой, его рука нащупывала в кармане фотоаппарат. Он оказался там потому, что у Джеффа возникло непреодолимое желание запечатлеть на пленку Аманду Корли.
Аманды на совещании по было.
Джефф вошел в конференц-зал вместе с отцом и огляделся. Стол был круглый, так что никто не мог занять место «во главе стола» и том самым обозначить свое превосходство. Общая ответственность за миссию корабля была возложена на доктора Холмена, это знали все. Но собравшиеся здесь мужчины и женщины не были его подчиненными; все они, включая самого доктора Холмена, старались действовать как можно демократичнее.
Когда Джефф с отцом вошли, мать Лауры, Анна Полчек, уже сидела за столом. Она отвечала за биологическую группу. Рядом с нею сидел отец Лауры, Джон Полчек, возглавлявший конструкторскую группу. Мать Джеффа была учительницей, и хорошей учительницей, но не руководителем отдела.
Вошел доктор Карбо. Он выглядел сосредоточенным и слегка не в себе. Вместе с ним пришел доктор Шеллинге, руководитель медицинской группы. Всего за столом собрались восемнадцать взрослых, представлявших различные научные группы «Деревни». И еще Джефф.
Открыл совещание доктор Холмен.
— На мой взгляд, работа Берни Карбо за последние несколько недель обнаружила достаточно широкие перспективы, и нам пора обсудить, куда двигаться дальше.
«Работа Берни Карбо? — Джефф слегка обеспокоился. — Это ведь и меня касается».
— Дела и в самом деле неплохи, — согласился Карбо. Он сидел почти напротив Джеффа. Глядя прямо на него, даже позволив себе улыбнуться, Карбо продолжал: — Присутствующий здесь наш юный друг достиг прочного контакта с экспериментальным животным и продемонстрировал такую степень контроля над зверем, которая превзошла самые смелые ожидания. Я полагаю, что правильность нашей основной идеи им доказана.
— В таком случае можно использовать большее количество животных там, на планете, — сказала Анна Полчек.
— Конечно.
— Очень хорошо, — сказал доктор Холмен, тряхнув своей золотистой гривой и слегка повысив тон, чтобы вновь взять ход совещания в свои руки. — Мне кажется, что теперь мы должны решить, сколько и каких животных использовать.
— Но наша истинная цель, — возразил Джон Полчек, — состоит в том, чтобы привести в порядок лагерь и начать преобразование атмосферы планеты, чтобы мы на ней могли дышать.
— Да, да, — быстро сказал отец Джеффа. — Однако мы уже пришли к выводу о том, что для этого потребуется помощь управляемых людьми животных. Так что в первую очередь надо определить, сколько и каких животных.
— А также, кто будет ими управлять, — добавила Анна Полчек.
— Всем известно, что никто таз нас на это не способен, сказал один из ученых постарше. — Это работа для детей.
— Но их же понадобятся десятки, — пробормотал кто-то.
— Это и в самом деле безопасно?
— Я не уверен, что захочу, чтобы мои дети занимались этим.
Берни Карбо стукнул по столу раскрытой ладонью. Перепалка сразу прекратилась.
— Если нужны точные данные, — сказал он ледяным тоном, я могу представить их вам хоть на этом стенном экране. После первого же контакта состояние нашего единственного испытуемого анализировалось почти ежедневно. Физически он сейчас в лучшей форме, чем когда мы начинали, главным образом благодаря назначенной ему программе атлетических упражнений, которая компенсирует многочасовое отсутствие двигательной активности во время сеансов…
— Отсутствие двигательной активности… Если хотите знать, что это такое, — сказал один из мужчин с проседью в волосах, — вам следует посмотреть на моего отпрыска. Валяется целыми днями, как проклятый, в своей комнате!
Все рассмеялись. Кроме Джеффа и доктора Карбо.
— Испытуемый подвергался также обширным психологическим проверкам.
«Испытуемый. Это я, — думал Джефф. — Почему он не называет меня по имени? Я же здесь, прямо перед ним».
— У испытуемого отмечена тенденция к почти полному отождествлению себя с экспериментальным животным, — продолжал Карбо. — В его восприятии он и является этим животным, что особенно сказывается в стрессовых ситуациях. С этим, однако, можно успешно справиться при помощи химиотерапии и сеансов приспособления.
— Вы хотите сказать, что он не подвергается никакой опасности?
Карбо повернулся к Джеффу.
— Мальчик, собственно, здесь… Спросите у него сами.
— Выглядит он крепким и здоровым.
— Он и в самом деле такой. Покрепче некоторых из нас, съязвил Карбо.