- Сестренка, ну, что же ты так, - насмешливо сказал кто-то.
Пенелопа подняла взор. Перед ней стояла она же сама. Несколько едва уловимых отличий можно было бы найти во внешности и манере держаться.
- Поднимайся, - властно сказала двойник.
Пенелопа отметила, что вторая она не сдвинулась с места, чтобы помочь.
- Меня зовут Кукбара. Кукбара фон Шпонс, если тебе угодно знать. Я взяла фамилию матери, оставив имя тебе, - небрежно махнула она рукой, - Иди за мной, Пенелопа.
Кукбара пошла вглубь пещеры, где оказалось очень уютно. Внутри было нечто подобное норе или логову. Обстановка была вполне человеческая.
- Это бред какой-то! Ты это я… - начала возмущаться Пенелопа.
- Сядь, - приказала Кукбара, - Ты права, я это ты. Но знаешь ли ты, куда попала? Ты в пограничье, котик. Мне удалось запереть его, на целый год. Я тут все обустроила и заодно подумала, как же мы раньше с тобой уживались, а? Ты как без меня вообще? - Кукбара села напротив Пенелопы за маленький столик и вперила в нее взгляд ярко-голубого и блекло-зеленого глаз.
- Вообще-то, неплохо, - скромно ответила Пенелопа.
- Мне тоже. Даже очень хорошо, я бы сказала. Собственно, я только из соображений приличия тебя пригласила, хотя ты и не рвалась особо сюда. Но в эту ночь наши с тобой желания совпали. Я захотела видеть тебя, ты захотела попасть сюда. Да, к слову, ты никогда его уже не разлюбишь. У тебя нет меня. Я лучшая твоя часть, - Кукбара торжествующе блеснула на Пенелопу глазами, - Ты слабенькая… Ну… не такая уж.
Я тут понасмотрелась такого… Сто диссертаций защитить можно. И если бы не я, ты бы хоть одну защитила?… И кто сказал, что ты - главная часть? Мы равны. Я видела здесь безумцев, чьи части были настолько неравномерны, что одни просто пожирали других.
- Диссоциации? - уточнила Пенелопа.
- У нас, между прочим, тоже, - кивнула Кукбара, - Я в этом месте королева. И я вот, что задумала. Неплохо бы было мне иногда выбираться отсюда в реальность, чтобы направлять нашу жизнь в нужное русло?
- Я все-таки не могу понять, что ты есть? - тихо и твердо проговорила Пенелопа.
- Глупая, - снисходительно ответила Кукбара, - "Я часть той силы, что вечно всем желает зла, и вечно совершает благо". Так яснее? Я все, чего в тебе есть плохого, все, что ты вечно забивала, то, что вырвалось тут наружу. Я стала самостоятельной, так какого хрена, я пойду за тобой? Я выкинула тебя отсюда. Ты мне не нужна здесь, как и я тебе там. Но мы связаны, все же мы один человек… Жаль…
Как там муж наш, кстати?
Пенелопа вздохнула и собралась.
- По тебе вижу, что плоховато, - снисходительно сказала Кукбара, - Он всегда любил только меня, - А ты его распустила. Ну, добрала этим молоденьким доктором. Только ты же помнишь, он нам отказал…
- Он тебе отказал, - фыркнула Пенелопа, - Вспомни, из каких побуждений мы с тобой это делали? Аппетитный молодой человек, левак укрепляет брак и так далее. Сейчас все по-другому.
- Сейчас без меня ты размякла и влюбилась. Но не забывай, у нас принципы, через которые даже ты не переступишь, соплячка, - как-то сочувственно казала последнее слово Кукбара, - К чему я веду этот разговор. Я могу помочь нам с мужем. Я буду приходить после снов. За год я так и не смогла выпытать у этого Андреса, как он может перейти в бодрствующее сознание. У меня есть соображения, но они требуют времени.
Кстати, хочешь посмотреть, чем я тут занимаюсь? - Кукбара поднялась.
- Нет, - помотала головой Пенелопа, на Кукбару ей даже смотреть было противно.
- Это был риторический вопрос. Твое мнение меня не интересует, - Кукбара ухватила Пенелопу за локоть и поволокла вон из пещеры. На самом выходе из пещеры был цирковой шатер. Над ним висела свежая вывеска: "Театр говорящих пауков Кукбары фон Шпонс".
- Что это за говорящие пауки?
- Это те, кого ты постоянно жалела, а я всегда ненавидела. Всевозможные пауки с разных концов мира и каждый вечер почти приходят другие. Некоторые устраиваются ко мне артистами. Просто я даю 2 вида концертов: развлекательные и карательные. Пока надо завлечь этих… существ, поэтому больше развлекательных. Ну, я еще и к карательным успею приступить, - деловито рассуждала Кукбара.
- Мерзко, - фыркнула Пенелопа.
- Еще б тебе нравилось, - усмехнулась Кукбара, она потащила сестрицу в хозяйственную часть своего цирка.
Длинными рядами, которые никак бы не могли поместиться в небольшом снаружи цирке, стояли клетки с пауками. Их было много, некоторые сидели по 2-3 в одной клетке. От разноцветья в глазах рябило, они была всевозможных цветов, даже тех, о которых Пенелопа и не подозревала. При виде Кукбары пауки сиротливо жались друг другу или к дальней стенке клетки. В самом конце стояла большая клеть. В ней прикованный за все восемь лап сидел огромный, весь в шерсти черный паук.
- Здравствуй, Андрес, - царственно сказала Кукбара, затаскивая в клетку за собой Пенелопу.
Паук обратил мученические восемь глаз на посетительниц и ничего не сказал.
- Отвечай, когда с тобой говорят! - Кукбара щелкнула хлыстом перед самой мордой паука.
Пенелопа с удивлением отметила, что хлыст пропал в небытие, откуда и появился.
- Здравствуй, Кукбара, - тихо пробормотал паук.
- Умница, - осклабилась та, - Знакомься, это моя… вторая половина. Не чета твоей, правда? Самостоятельная, да еще и мужу изменяет, да, солнышко? - сверкнула разными глазами Кукбара.
- Убей меня, - прошептал паук, глядя на Пенелопу.
- Э-э-э нет, ишь, чего захотел, голубчик, - Кукбара положила руку на мех паука. Из-под ее руки пошла лиловая волна. Шерсть Паука начала окрашиваться в лиловый цвет. Паук мужественно терпел, но на морде выражалась мука.
- Ему же больно! - воскликнула Пенелопа.
- Невыносимо, - с удовольствием ответил Кукбара, - я легко могу его убить, но это только на руку такому мерзкому созданию. Он не все секреты мне рассказал, да, дорогой?
- Прекрати, - застонал Андрес.
Из-под руки Кукбары потекла зеленая волна.
Паук тихо взвыл.
- Да, что ты творишь, чудовище! - Пенелопа толкнула Кукбару и повалила на пол.
- Ну, развлеклись и будет. Вечно ты всех защищаешь, дуреха, - беззлобно сказала Кукбара, поднимаясь.
Она отряхнула руки и одежду, и снова поволокла Пенелопу прочь. Та оглядывалась, пауки провожали их долгими, сочувственными и печальными взглядами.
- А истинные к тебе приходят? - спросила Пенелопа, когда они уже вышли из театра.
- Нет. Они настолько заняты своими безумиями, что не могут прийти. Безумие отнимает слишком много времени, чтобы тратить его еще и на развлечения.
- Зачем нам все это?
- Это наша судьба, солнышко, - Кукбара довольно облизнула губы и причмокнула.
- И что за имя дурацкое!
- Твоё-то, конечно, - рассмеялась Кукбара, - Пе-не-ло-па, половина мягких, половина твердых, половина глухих, половина соноров… Так и живешь ни туда, ни сюда. Ни рыба, ни мясо. То ли дело моё имя: Кук-ба-ра. Только взрывные, только твердые, да еще и один вибрант, а не твои нежные "н" и "л". Так что, солнышко, я твоя лучшая половина…
- А я более жизнеспособная, - вдруг сказал Пенелопа, ее осенило, и она спешила поделиться, - Я только что это поняла. Ты будешь умирать, а я останусь жить. Я более жизнеспособная, чем ты.
- Умру я, и ты в то же мгновение отбросишь коньки, поняла? - разозлилась Кукбара, - Если я начну хиреть, я буду жрать тебя. Так делают все более совершенные организмы с менее совершенными, ясно тебе?
- Попробуй, кто ж тебе разрешит!
- А кто тебя спросит? Ты и не узнаешь об этом, солнышко. А теперь вон! Ты мне надоела! - Кукбара приложила ладонь ко лбу Пенелопы и больно ударила ее средним пальцем. Удар вроде бы незначительный, но Пенелопа не удержалась на ногах и полетела вниз.
Пенелопа в позе "лотос" сидела на ковре посередине кабинета. Сон? Слишком реальный, лоб болит, подбородок ноет. Пенелопа встала, халат был испачкан водой и грязью из лужи в пещере. Не сон - явь!
Пенелопа подошла к столу и достала общую тетрадь, большими жирными буквами написала в ней: "Кукбара!", закрыла тетрадь.
На часах было без пяти четыре утра. Еще четыре часа дежурить. Пенелопа пошла по больничным коридорам, цель у нее была совершенно определенная.