– Ты здесь все знаешь, – как бы мимоходом бросил он русскому. – Отсюда вообще бежал хоть кто-нибудь?
Тот рассмеялся:
– Только те, кто умел проходить сквозь стены.
– Значит, если кто-то здесь, внутри, говорит, что может вывести тебя наружу, это скорее всего провокация?
– Будь уверен. А что? Ты слышишь по ночам голоса?
– Похоже, меня прощупывают, и не более того. Ты знаешь, как тут любят такие игры. Я просто хотел удостовериться. Кстати, слышал ли ты о слепой девушке, специалистке по компьютерам?
– Ха! Но ты-то откуда знаешь? Впрочем, с ней неплохо обошлись. Собственность Института. Пожалуй, лучшее, на что здесь можно рассчитывать.
Козодой кивнул:
– Вроде бы ее имя Сон Чин, а может быть, Чу Ли, нет? Мои соседки летели сюда с кем-то, кого звали именно так.
– Теперь ее зовут Хань, и это все, что я знаю. Но это ничего не значит. Захотят – и она будет отзываться на "Ивана".
– У-ум… Слушай, моих жен и тех двух китаянок то и дело вызывают. Ты не знаешь зачем?
– Ходят слухи, что при Институте открываются ясли и детский садик. Им нужны кормилицы и няньки. Твоих подруг накачают всякой химией, так что у них будет полно молока, словно они только что родили, а потом сдвинут им мозги, чтобы для них не было большего счастья, чем менять пеленки и тетешкать малышей. Какой-то эксперимент, я так думаю?
Козодой кивнул:
– Может быть. А на сколько это обычно растягивается?
Великан пожал плечами:
– В таких делах лучше не торопиться, но все зависит от того, что у них на уме. Сроки, проекты – сам понимаешь. Зачем вводить неизвестные переменные, если можно провести проверку и устранить их?
И кстати, при случае ты ведь не забудешь старину Григория, а?
Козодой поблагодарил русского и отправился на поиски Ривы Колль. У нее была шоколадная кожа, голубые глаза и вьющиеся каштановые волосы, а лицо являло собой смесь черт, присущих всем народам Земли, хотя Рива никогда не бывала на Земле. Она была флибустьером, но как-то раз отхватила больше, чем смогла проглотить. Она могла быть довольно дружелюбна, если ей кое в чем потакали. Например, Рива не любила, когда к ней прикасаются. И еще она терпеть не могла насмешек по поводу своего хвоста. Хвост был продолжением ее собственного позвоночника, начинался от копчика и доставал до самого пола. Его отрастили в Институте, и никто, даже сама Рива, не знал зачем. Но зато она великолепно знала космос за пределами Солнечной системы и корабли, которые когда-то подчинялись ее приказам.
– Рива, а если бы ты вдруг оказалась снаружи, да еще с кораблем в придачу, куда бы ты направилась?
Она улыбнулась. Игра в "если бы" здесь считалась одним из главных способов убить время.
– Недурно спрошено, да? К своим мне дороги нет. Даже здесь я выгляжу слегка необычно. – Она помахала хвостом. – Конфедерация тоже исключается. В любом пригодном для жизни мире я бы излишне выделялась. Да и ты тоже. Значит, остается Дикий край. Это единственное убежище.
– Дикий край? Что это такое?
– В космосе есть подходящие для людей, но незаселенные миры. Невостребованные в свое время, скажем так. По разным причинам. Некоторые, например, населены негуманоидами, настолько отличными от нас, что даже Главная Система не смогла их понять. Кое-где можно устроиться. Конечно, Главная Система будет их проверять, но даже она не в силах проверить все. В космосе, знаешь ли, очень просторно. Кое-какими из этих миров пользуются вольные торговцы, а другие могут оказаться опасными, но, повторяю, устроиться там можно – хотя и нелегко.
– И надолго?
– Если останешься в живых – да. Некоторых миров даже на картах нет: древние разведывательные корабли не всегда возвращались, а у Главной Системы их было в избытке, и она не беспокоилась о таких пустяках. Но почему тебя это интересует?
– Ты могла бы привести корабль в такое место?
– Могла бы? Не знаю… А что? Тебя одолели великие мечты?
– Я мечтаю о невозможном, Рива. Спасибо.
Козодой забрасывал удочки наудачу, но кое-что уже начало проясняться. У раздатчика он заметил сестер Чо и решил, что и ему неплохо бы поесть. Их можно было узнать без труда в любой толпе, хотя их ужасные шрамы постепенно исчезали – по сути дела, они уже исчезли, но новая кожа выглядела, как лоскутное одеяло, окрашенное во все тона, какие только способна принять человеческая кожа.
В их первую встречу, Чо Дай показалась ему бойкой и общительной, а ее сестра – молчаливой и какой-то застенчивой, но сейчас они обе были одинаково тихие и унылые. Они держались дружелюбно, но пожалуй, даже слишком. Казалось, они готовы влюбиться в первого попавшегося мужчину, а на худой конец и в женщину.
После разговора с Лишенко Козодой обратил внимание, что сестры немного пополнели, особенно в груди и в бедрах, и отметил такие же изменения у Танцующей в Облаках. Сильнее всего это было заметно на Молчаливой, которая превратилась в настоящую толстушку.
Козодой присел рядом с сестрами Чо и дружески им кивнул:
– Привет. Я кое-что слышал о вашей подруге. Они заинтересовались:
– Она где-то здесь?
– Нет, работает в Институте. Она все еще слепая и, говорят, беременна.
– Беременна! – с завистью выдохнула Чо Май. – Как чудесно было бы заиметь ребеночка! Чо Дай была настроена менее романтично:
– Значит, ее сильно изменили. А может, это ребенок от Сабатини. Я тоже не прочь родить, но только не от такого ублюдка.
– А вы не утратили своей способности к м-м-м.., открытиям?
– Нет. Наверное, нет. Но здесь особенно нечего открывать. Мы в любой момент можем выйти через дверь, но нас тут же поймают. Зато мы принимаем душ, когда захотим. Там очень простой замок.
Козодой рассеянно кивнул, размышляя. Похоже, Ворон ведет с ним какую-то игру. Конечно, это было бы в порядке вещей, но Кроу играл слишком уж хитро. Напрашивалось предположение, что именно Чен приказал Ворону вытащить его. Козодоя, отсюда и отправить за перстнями, но Кроу возмущен Императором так искренне… Но допустим. Ворон – друг и союзник против злого Чена… Но кому же он тогда служит? Вряд ли он стал бы по доброй воле лезть в это дело. Однако Козодой понимал, что под грубой внешностью и дурацкой манерой выражаться Кроу скрывает незаурядный ум, который, кстати, так легко недооценить. И к тому же он сам хочет, чтобы его недооценивали, это дает ему преимущество. Ладно, подождем, пока он сам не раскроет карты, а пока задача Ворона, без сомнения, вытащить Козодоя отсюда, и не важно, делает он это для Чена или кого-то еще. Зачем Чену понадобился именно Козодой, по-прежнему оставалось загадкой, но такие, как Чен, никогда и ничего не делают без причины. А сейчас Ворона поджимало время, он знал, что Козодой никуда не тронется без своей семьи, и что еще важнее, в ее первоначальном или хотя бы легко восстановимом виде. До сих пор список участников составлял Ворон, и Козодой решил внести в него кое-какие исправления.
– У меня еще не все готово, но действовать надо быстро, – сказал Ворон на третьей их встрече в зеленом предбаннике. – Пока они только экспериментировали с твоими бабами, но теперь собираются забрать их из тюрьмы и сдвинуть мозги на всю катушку. Так что слушай. В ближайшие несколько дней я вызову тебя еще один раз. Последний. Опять сюда. Потом – обеих женщин, по одной. Хотелось бы еще прихватить сестричек Чо, тем более что наш слепой гений на этом настаивает, но это уже будет слишком нахально.
– А ты их не вызывай, – сказал Козодой. – Я им намекну. Они могут выйти сюда в любое время и без всякого вызова, по крайней мере так они говорят.