- Я почти уверена - больше чем на девяносто девять процентов, - что об этом известно давно и в прошлом некоторые люди или группы людей уже проделывали такие вещи. Я убеждена, что существуют люди, которым доступно все, что недоступно нам, и они неподвластны Системе. Их планы совершенно ясно указывают на это.
- Да, не исключено, - спокойно согласился он. - Вопрос только в том, как эти сведения попали к той группе.
Это замечание потрясло ее. Он знал!
- В информации, которой мы располагаем, об этом ничего не говорится, сказала она, сдерживаясь изо всех сил. - Этим должна заняться служба безопасности, у нее свои методы.
- Да. Но к сожалению, на то, чтобы опознать и выследить всех нелегалов и обнаружить утечку, не насторожив при этом Главную Систему, уйдет слишком много времени.
Для нее это было уже слишком.
- Прошу простить за мою самоуверенность, но трудно предположить, чтобы Главная Система по меньшей мере не была осведомлена об их существовании.
- Ты совершенно права, дочь, но ты, увы, забываешь, что Вселенная велика. Эти нелегалы столько времени прятались у нас под носом и едва не добились успеха. Если такое возможно на Земле, вообрази, насколько легче скрываться в открытом космосе. Безусловно, это уже не наша забота и тем более не твоя. Однако это смертельно опасная информация, угрожающая всем нам, и я распоряжусь, чтобы при первой же возможности она была удалена из твоей памяти.
- Отец! Умоляю вас! Не делайте этого! Я...
Он остановил ее взглядом и почти незаметным жестом:
- Достаточно. Я был слишком терпим к тебе. - Он помедлил. - Я подарил тебе роскошное детство, но рано или поздно всем приходится взрослеть. Угрожая моему офицеру фальшивым обвинением в изнасиловании, ты покрываешь позором свою мать и меня лично. В такой ситуации я вынужден обратить на это внимание и понять, что настало время изменить твою жизнь.
Он был единственным, кто мог заставить ее ощутить подлинный стыд, и Сон Чин почувствовала, как слезы подступают к глазам. Но где-то глубоко внутри злобный голос повторял: "Это все Чан, сын свиньи! Когда-нибудь я его убью!" Но вслух она сказала:
- Во всем виновато лишь мое нетерпение. Я не хотела никого позорить, даже полковника.
- Я мог бы понять, а возможно, и простить это нарушение, но тут случай особый. Ты осмелилась помешать человеку, командовавшему операцией, жизненно важной для существования всего семейства, и пыталась вынудить его нарушить приказ. Мой приказ. Ты уже много раз нарушала приказы и пренебрегала советами, но сейчас ты сделала это преднамеренно, и с этим примириться уже нельзя. Ты была создана для того, чтобы дать жизнь новому поколению лидеров завтрашнего дня, которое упрочит власть нашего семейства, а возможно, и расширит его. Приближается рекреация - а вместе с ней и время твоей свадьбы.
Сон Чин испугалась. Он уже говорил об этом и прежде, но сейчас его слова прозвучали так, словно все уже решено.
- Свадьбы? С кем?
- Проще всего было бы отдать тебя за полковника Чана. У него много полезных качеств, да и справедливость была бы соблюдена. Но он бы стал слишком близок к нашему семейству, а это не входит в мои планы. По правде говоря, есть несколько кандидатов, но у меня были более срочные дела, и я отложил окончательный выбор. Однако откладывать дальше я не намерен. Тебе уже семнадцать, и ты достаточно взрослая. Когда придет время, тебя известят.
Она не осмелилась возразить прямо и решила сделать это через посредника.
- А матушка знает?
Он не принял вызова, прозвучавшего в этом вопросе. Разумеется, мнение матери не имело никакого значения, но она была не из тех, кого легко успокоить. Жена великого человека сама была незаурядным политиком и могла найти достаточно способов, чтобы воздействовать на мужа. Например, ей были известны кое-какие сведения, огласка которых причинила бы немалые неприятности, даже в пределах семейных владений и на уровне ханьской культуры.
- Мы с твоей матерью неоднократно обсуждали этот вопрос. У нее, разумеется, будет право голоса при окончательном выборе, согласно ее правам и обязанностям, но в основном она полностью согласна со мной. Мое решение окончательно, дочь. Ступай. Твое детство кончается, насладись оставшимся временем. Оно драгоценно.
После этого разговора ей казалось, что мир перевернулся. Она шла к нему, упоенная своим открытием, она надеялась, что отец похвалит и оценит ее работу, а оказалось, что он давно уже знает все, что ей хотелось ему сказать, и ее счастливая жизнь вскоре круто изменится, и далеко не в лучшую сторону.
Несколько дней она пыталась отвлечься, помогая приезжающим родственникам и присматривая за кухней и прислугой, но у нее ничего не вышло. Ненавистный брак маячил впереди, словно огромная и грозная стена, о которую ей предстояло разбиться, и с каждым днем стена эта становилась все ближе.
Она отдыхала в большом саду, разбитом позади главного флигеля, любовалась цветами и наслаждалась одиночеством, когда ее отыскали Тай Мин и ан Хао. С первого взгляда было заметно, что они чем-то удручены.
- Вы такие серьезные... - сказала Сон Чин. - Неужели ваши родители тоже приготовили вам сюрприз?
Весть о предстоящей свадьбе уже успела широко распространиться, хотя бы потому, что при ее положении в обществе требовались продолжительные приготовления к такому событию.
- Нет.., пока что нет, во всяком случае, - рассеянно ответила Мин. - Тут другое...
- Ходят разные слухи, - вмешался ан. - Упорные слухи. И надо сказать, есть вещи, которые их подтверждают.
- Слухи? О чем? О моем браке? Стало известно, кто будет моим мужем?
- В некотором роде, - ответила Мин; было видно, что ей трудно подобрать подходящие слова.
Сон Чин знала, что эти двое общаются с прислугой и персоналом намного теснее, чем могла себе позволить она, а слугам всегда известно гораздо больше, чем господам.
- Ну, говорите же кто-нибудь! Я не могу больше!
- Твой отец предупредил тебя, что все знания, которые ты получила после разгрома ячейки, должны быть стерты? - спросила Тай Мин.
Сон Чин кивнула:
- Да, и мне это не по душе. Я всегда терпеть не могла, когда копаются у меня в голове, хотя бы и безопасности ради, а уж стирание мне нравится еще меньше, но в этом случае выбирать не приходится. Любому на моем месте сказали бы то же самое.