— Наверное, кровь того существа, в которое ты превратилась, дала такой эффект, — предположил Вольдеморт. — Кровь из наших ран ведь смешалась!
— Может быть, — кивнула Валькери.
Она неохотно отпустила Реддля, и тот, взглянув на неё, хитро прищурился.
— Я слышал, что ты обещала больше никогда не подкалывать и не бить меня, — лукаво заявил он, глядя Пэнтекуин в глаза.
На лице девушки отразилось искреннее изумление.
— Быть того не может! Я не могла такое сказать! — и сочувственно добавила — видимо, это был предсмертный бред, Вольд! Сам понимаешь, что только не слышит человек, находясь на грани жизни и смерти!
— Ну да, разумеется, — с сарказмом произнёс Лорд, но не смог сдержать улыбки. — Ладно, будем считать, мне это просто послышалось.
Затем они обвели взглядом поле недавнего боя. Зал выглядел ужасно, усеянный трупами скрийлов, забрызганный кровью и слизью. Но самым жутким зрелищем был труп Джелара, точнее то, что от него осталось — восемь ошмётков окровавленной плоти, разбросанных по площади в несколько квадратных метров. В воздухе стоял густой тошнотворно-приторный запах крови, настолько сильный, что во рту появлялся железный привкус.
— Пойдёмте-ка отсюда, — сдавленным голосом предложил Вольдеморт.
Драко согласно кивнул, с трудом сдерживая позывы к рвоте. Гарри, с зеленоватым лицом, быстрым шагом направился к выходу, стараясь не обращать внимания на трупы, что, в общем-то, было сложно — они попадались почти на каждом шагу, а у дверей и вовсе были навалены грудами.
Практически выбежав из зала, они захлопнули двери и перевели дух — всю дорогу до коридора они задерживали дыхание.
— И кто сказал, что в битвах есть романтика? — слабым голосом спросил Драко.
— Тот, кто сам никогда в них не участвовал, — фыркнула Валькери.
— А что будет с остальными скрийлами? — спросил Гарри.
Пэнтекуин махнула рукой.
— Пусть бегут. Без Джелара они не страшны, да и осталось их всего около двух десятков.
— Семнадцать, — машинально уточнил Драко.
— Тем более, — кивнула Валькери. — Слушайте, давайте пока выйдем на улицу, а когда магия вернётся, я уберу то, что творится в зале.
— А когда она вернётся? — поинтересовался Вольдеморт.
— Где-то через час, плюс-минус двадцать минут, по моим расчётам, — пожала плечами девушка.
Вместе они вышли на улицу. Был ясный февральский вечер, и глядя на лазурное небо, Пэнтекуин тихо пробормотала:
— Неужели всё закончилось? Даже не верится…
Внезапно она улыбнулась.
— Слушайте, а мне нравится моя новая аниформа! Может, так и остаться?
— Нет! — одновременно выпалили юноши и вслед за этим все четверо рассмеялись.
Магия и в самом деле вернулась через час, и Валькери ушла в замок, чтобы привести там всё в порядок. Она вернулась через десять минут и сообщила, что всё готово, но никто не захотел возвращаться в Хогвартс. Вместо этого они связались с Дамблдором с помощью Коннектио Ментала и сообщили, что всё уже кончилось. Пока Дамблдор добирался до Хогвартса, Пэнтекуин осмотрела рану Гарри, к счастью, оказавшуюся неглубокой, и перевязала её, предварительно смазав тем самым зельем, которым она лечила Снейпа.
— Через пару дней пройдёт, — заверила она Гарри, — словно бы ничего и не было. Кожа восстанавливается быстро. Но с магией будь поосторожнее, а лучше вообще ей не пользуйся хотя бы дня три.
— Хорошо, — кивнул Гарри, — не буду.
Внезапно раздался удивлённо-восхищённый голос Вольдеморта.
— Вал! Сила!.. Я знаю, как ею управлять!
Все обернулись в его сторону. Рука Реддля немного дрожала, когда он простёр её над кусочком земли, свободном от снега. Он сосредоточился — и земля мелко задрожала, почти незаметно для глаза, немного вспучиваясь посередине — и внезапно из центра бугорка резко взметнулся вверх сочный зелёный побег. За секунды происходило то, на что требуются недели — цветок вырастал прямо на глазах, разворачивая широкие листья; когда он перестал тянуться вверх, на верхушке побега образовался бутон. Он всё увеличивался; кончики алых лепестков уже просвечивали сквозь зелёную оболочку — и наконец он раскрылся, источая чудесный аромат, своими насыщенными цветами словно разгоняя унылую серость зимы и согревая душу красными язычками огня.
Вольдеморт сорвал цветок и протянул Валькери.
— Для самой необыкновенной девушки на земле, победившей Джелара и приручившей Тёмного Лорда, — улыбнулся он.
— Спасибо, Вольд, — растроганно сказала она. — Я обожаю тюльпаны. Особенно красные.
— Я знаю, — кивнул Реддль.