— Держи, только остальное — сам. Дальше уже легче.
— Ну да, — саркастически произнёс Гарри, посмотрев на строчку «варить 17 секунд, затем добавить мелко растёртые листья полыни».
— Это всё фигня, он только мозги пудрит. Разница в пять секунд роли не играет, — со знанием дела заявила Валькери.
Гарри только жалобно вздохнул и вновь принялся за работу.
Незадолго до конца урока Снейп вызвал к доске Гарри, Невилла и Симуса — опробовать зелье. У Симуса с Невиллом оно не получилось — Финниган покрылся ярко-синими пятнами, а у Невилла на всём лице выросли волосы. Поставив им по два балла и отправив в медпункт, Снейп обернулся к Гарри.
— Ну, мистер Поттер, чем вы нас порадуете? Зелёными ушами или же хвостом?
Крэбб и Гойл гадко заржали. Малфой же с интересом смотрел на Гарри. Тот глубоко вздохнул и опрокинул чашку с зельем себе в рот.
На мгновение его окутала тьма, а когда она рассеялась, то через какую-то странную пелену он разглядел недовольно-изумлённое лицо Снейпа и разочарованное — Малфоя. Спустя пару секунд пелена спала, и Гарри с удивлением уставился на учителя.
— Ну что ж, Поттер, неплохо для первого раза, — кисло признал Снейп. — Так и быть, снимать с вас баллы я не стану, хоть вы и не могли сделать нормальное зелье самостоятельно. Садитесь.
Он обратился уже ко всем.
— К следующему уроку сделайте доклад об Увеличивающих зельях.
По классу пронёсся сдавленный стон. Снейп криво улыбнулся и добавил:
— На двадцати листах.
Челюсть отвисла даже у Гермионы, которая могла написать любой доклад — даже на сотню страниц. О других и говорить нечего. Все с обречённостью вздохнули, осознав, что бессонная ночь, проведённая над книгами, им обеспечена.
Глава 8
Следующим уроком у них были прорицания. Пэнтекуин призналась, что ещё ни разу не была у Трелони, — времени не было.
— У тебя останутся непередаваемые ощущения, — заверил её Рон.
Подойдя к кабинету, Гарри поёжился. Трелони на этом уроке собиралась начать хиромантию, и он был уверен, что уж на его-то руке она непременно прочитает известие о скорой смерти — и уж точно не смерти Снейпа.
Когда они вошли в кабинет, наполненный ароматным туманом благовоний, Пэнтекуин недовольно поморщилась и негромко сказала:
— Теперь ясно, откуда берутся все эти видения. Нанюхаются предсказатели всякой дряни, вот и появляются глюки про зелёных человечков из хрустального шарика.
Гарри с Роном захихикали. Им самим в голову не раз приходила подобная мысль.
В следующую секунду появилась профессор Трелони.
— Понятно, почему она окна не открывает, — заявила Валькери, скептически оглядев стрекозоподобную костлявую фигуру предсказательницы.
— А что? — не понял Рон.
Пэнтекуин подозрительно оглянулась по сторонам и тихо шепнула с видом заговорщика:
— Боится, что сквозняком в форточку вытянет.
Рон фыркнул, но сдержался, заметив недовольно-укоризненные взгляды Лаванды и Парватти. Девчонки боготворили прорицательницу, и с благоговением внимали каждому её слову.
Они сели у окна и немного приоткрыли его. Вдохнув струю свежего воздуха, Валькери довольно вздохнула.
— Как мало нужно ведь для счастья человеку: открой окно лишь ты — и вот оно, блаженство! — напевно декламируя, произнесла она.
— Да ты поэт! — с деланным восхищением сказал Рон.
— Балуюсь помаленьку, — смущённо ответила Пэнтекуин, подыгрывая ему.
— Приветствую вас снова, мои дорогие, — своим фирменным замогильным голосом пропела Трелони.
— Аш назг гимбатул, аш назг дургбатулук!.. — так же загробно негромко провыла Валькери. Вышло очень похоже. Гарри узнал фразу и ухмыльнулся. Рон же не был силён в маггловской литературе, и поэтому не врубился.
Трелони не услышала, или же просто не обратила внимания.
— Рада видеть вас всех на своём уроке. Сегодня мы приоткроем завесу тайны над будущим и попытаемся предсказать судьбу по руке. Это древнее искусство называется хиромантия…
— И преподаёт её нам хер в мантии, — тихо пробормотал Рон.
Пэнтекуин фыркнула, поперхнулась смехом и закашляла.
— Что-нибудь не так, мисс? — повернулась к ней Трелони.
— Нет, ничего. Извините, профессор.
Трелони вновь повернулась к классу и продолжила свою монотонную речь. Валькери исподтишка показала Рону кулак. Тот посмотрел на неё с видом оскорблённой невинности.