Валькери польщённо улыбнулась.
— Тебе нравится? — негромко спросила она.
Красноречивый взгляд Драко послужил ей достаточным ответом.
— Нам пора, — прошептала ему Вал.
Он кивнул и, пропустив её вперёд, вышел вслед за ней, закрыв за собой проход в гостиную.
Некоторое время гриффиндорцы молчали, а затем Симус завистливо произнёс:
— Везёт же некоторым, а?
Остальные молчаливо кивнули.
Глава 14
Драко и Пэнтекуин прошли мимо Филча, выпускавшего учеников из школы. Он со своей обычной злобой посмотрел на них, и тут Валькери лучезарно улыбнулась ему. Филч вздрогнул и слегка покраснел, затем, пытаясь скрыть своё смущение, уткнулся в свой список и стал что-то лихорадочно записывать в нём. Драко с Вал переглянулись, одинаково усмехнулись и вышли из замка.
Дорога к Хогсмиду была довольно длинной, но Пэнтекуин похоже это не причинило каких-либо неудобств. Когда они подошли к Хогсмиду, Драко остановился в нерешительности.
— О чём задумался? — спросила его девушка.
— Не знаю, что тебе показать в первую очередь, — протянул он, — а что ты хочешь посмотреть?
Лёгкая улыбка тронула её губы.
— Я бы не отказалась чего-нибудь выпить, — призналась она.
— Выпить? — не понял Драко.
— Что-нибудь покрепче, чем усладэль. — Она подмигнула ему. — Здесь есть такое местечко?
Драко задумался.
— Ой, только не говори мне, что никогда не заходил в здешние таверны, — настиг его насмешливый голос Вал.
— Не скажу, — Драко улыбнулся, — но в такое место я бы не хотел тебя вести.
— А ты сначала отведи, а потом посмотрим, — предложила она.
— Я тебя предупредил, — пожал плечами Драко и направился в сторону «Кабаньей головы».
Они подошли к таверне. На ржавой скобе над дверью висела вывеска с изображением отрубленной головы кабана, кровь с которой стекала на ткань вокруг неё.
— Ну что, не передумала? — поинтересовался Драко.
— Optime! — произнесла она.
— Что? — не расслышал Драко.
— Я говорю, optime — по-латыни…
— … превосходно, — закончил он.
Валькери со всё возрастающим интересом посмотрела на Драко.
— Ты знаешь латынь?
— Немного, — пренебрежительно бросил он, — всего пару фраз.
— Понятно, — сказала Вал. — Ну что ж, mon amie, тогда давай войдём.
И она смело открыла дверь и первой шагнула в полумрак таверны.
Бар оказался маленькой, тёмной и очень грязной комнаткой, в которой к тому же стояла странная вонь. Она освещалась сальными свечками, стоявшими на залитых воском и вином грубых деревянных столах. Под слоем грязи угадывался каменный пол.
— Я же тебя предупредил… — начал было Драко, но она, не дослушав его, направилась прямо к стойке.
Бармен — толстый и грязный уродец — посмотрел на неё, затем перевёл взгляд на Малфоя. В его глазах мелькнуло узнавание.
Валькери стукнула по стойке кулаком, чтобы привлечь его внимание. От деревяшки отлетело несколько щепок — настолько сильным был удар. Несколько посетителей бара, одетые в скрывающие их фигуры и лица плащи с капюшонами, прервали свои разговоры и с удивлением посмотрели на неё.
— Эй, amigo, мне кажется, что я пока ещё не стала невидимой. Или я настолько незаметная? — громко и вызывающе произнесла Вал.
Бармен перевёл взгляд на неё и, оглядев её с ног до головы, ощерился в улыбке.
— Что закажете, мисс?
Она ухмыльнулась.
— Так-то лучше. “ Кровь демона”, 1840 года розлива.
Хозяин странно изменился в лице.
— У нас нет такого, — пролепетал он.
Пэнтекуин усмехнулась.
— Так я и поверила! Это же лучшее вино на этой грешной планете! Запрещённое, правда… — она снова усмехнулась, — … но поэтому-то оно точно у вас есть, не так ли?
Она заговорщически подмигнула бармену.
— Двадцать галлеонов, — слегка наклонившись к нему, прошептала она.
В маленьких глазах толстяка мелькнула алчность.
— Сию секунду, мисс, я только посмотрю в погребе…
С этими словами он быстро исчез в глубине бара. Вал повернулась и со смехом сказала Драко:
— Нет “Крови демона”! Ха! Да я скорее поверю, что я маггл!
— А почему оно запрещённое? — поинтересовался Драко.
Она улыбнулась.
— Потому что оно действительно с кровью демона. Если человек без иммунитета к магии выпивает его, он превращается в нечисть — ну там, зомби или лича — как кому повезёт.
Драко слегка напрягся.
— А ты не боишься его пить?