Она медленно прошлась по поляне, и гордость вытеснила боль. Она — молодец. Ее семья жива, Джейк жив. Женщин больше не будут убивать.
Шло время. Луна поднималась все выше и выше, пока ее свет не затмил мерцание звезд. Слушая журчание ручья, она снова улыбнулась. Шуршание сосен звучало как материнское благословение. Вдали слышалось тявканье койотов. И она знала, что в кустах шуршит крошечная землеройка, а вовсе не монстр.
Кайли снова задрожала… но уже чувствуя себя в безопасности. Она обрела свое святилище. Кайли раскинула руки в стороны, мысленно обнимая это место, чтобы как-то отблагодарить его за то утешение, которое многие годы обретала именно здесь.
— Спасибо, — прошептала она.
Повернувшись, она поняла, что до сих пор одна, хотя прошло уже много времени. Спустился ли он вниз по тропе? Оставил ли ее, как она и просила? Кайли почувствовала себя брошенной, потом покачала головой и рассмеялась. Нет, Джейк — это мистер Суперзащита собственной персоной. Уверенность в этом дала ей твердую почву под ногами, словно она ступила с покачивающейся лодки на твердую землю.
— Джейк? Ты где?
— Здесь, — донесся его голос со склона. Через минуту или две он появился, идя по узенькой тропинке. Должно быть, он вернулся на тропу, чтобы дать ей побыть одной, но оставался достаточно близко, чтобы вернуться, если ей понадобится. Соотнося ее нужды со своими собственными желаниями.
— Спасибо, — сказала она, когда он поднялся к ней.
В лунном свете было видно, как он внимательно разглядывает ее лицо, руки, плечи. Он медленно улыбнулся.
— Ты выглядишь лучше.
— Так и есть.
— Раз уж мы тут, я хочу поговорить с тобой без твоих братьев.
Она сделала шаг назад. Друзья. И не более того. Она начала мотать головой.
— Достаточно ли ты мне для этого доверяешь?
Воспоминание о том, как он первый раз спросил ее о доверии, всплыло в памяти: «Доверяешь ли ты мне здесь, при других людях, связать тебя, отшлепать и доставить удовольствие?». У нее загорелись щеки, и по тому, как он поднял бровь, она поняла, что он точно знал о ее мыслях. Кайли расправила плечи.
— Только разговор. Я не собираюсь начинать все заново.
— Все понятно, — он вынул бутылку воды из бокового кармана рюкзака. — Выпей, феечка.
Было больно думать о том, что она больше никогда не услышит этого прозвища. Она сделала пару глотков и вернула бутылку, наблюдая, как он пьет, а на его крепкой шеп двигается кадык, когда он делает глотки. Он выглядел неотразимо сексуальным. Джейк отстегнул спальник от дна рюкзака и раскатал его по земле.
— Сядь.
Она плюхнулась вниз и скрестила ноги. Джейк последовал за ней. Повернувшись к нему, она поняла, что он сел так, чтобы лунный свет падал на их лица. Он хотел не только поговорить, но и посмотреть на ее реакцию.
Зачем, черт побери, она согласилась на этот разговор. Будет только больнее. Она уже чувствовала, что силы покидают ее. Я не могу пройти через это снова: нуждаться в нем, хотеть его и потерять его. Нет, нет, нет.
— Я передумала. Я сейчас же иду вниз.
Она встала на колени и начала подниматься.
— Нет, не идешь. До тех пор, пока не скажешь стоп-слово, — он схватил ее за запястье и властно посмотрел на Кайли.
— Черт тебя побери, это не какая-то игра. Я не хочу здесь оставаться, — она попыталась выдернуть руку и все же не могла… не могла сказать стоп-слово и все закончить вот так.
Он опустил руку ей на щеку, удерживая ее от лишних трепыханий.
— Посмотри на меня, Кайли.
Слезы навернулись на ее глаза без предупреждения, и его лицо смягчилось.
— О, милая, не надо. Ты разбиваешь мне сердце, — он провел большим пальцем по ее щеке.
— Зачем ты продолжаешь это делать? — она посмотрела ему в глаза. — Я все еще… — она проглотила продолжение фразы «все еще люблю тебя» и резко вдохнула. — Я знаю, что ты не хочешь ничего серьезного. Но я больше так не могу.
— Я чертовски сожалею, что причинил тебе боль, феечка. Я был идиотом и трусом, как ты и сказала. Когда ты призналась, что любишь меня, то напугала до чертиков, — он мрачно смотрел ей в глаза. — Я просто не мог взять на себя ответственность за счастье еще одной женщины.
— Я знаю, — прошептала она. И от этого было не легче.
Он убрал прядь волос с ее лица.
— Видишь ли… Я не только облажался и был настолько беспечен с Мими, что она потеряла надежду, но и не понял, что она хочет умереть. Я — Дом. Зная, что я могу упустить такое, я не мог рисковать, беря еще одну сабу под свою опеку.