Медленно он скользнул рукой по ее лобку и прижался к киске.
— Кажется, я был здесь.
Она снова задрожала: ее тело возвращалось к жизни. Когда он вошел в нее пальцем, она резко втянула воздух, а затем улыбнулась ему.
— Ни веревок. Ни наручников. Ты точно знаешь, как без этого обойтись?
Он медленно улыбнулся.
— Я думал, что научил тебя: связать можно не только физически. Возможно, следующий урок продемонстрирует тебе это.
И она вспомнила скалы у ручья. Ой-ой.
Он на секунду задумался, а потом приказал:
— Положи руки под голову и переплети пальцы.
Сердце подпрыгнуло. Под его неумолимым взглядом тело, казалось, растаяло и растеклось по спальнику. Знание того, что он будет настаивать на ее подчинении и не пойдет на уступки, почему-то отогнало все ее страхи. Будто он стоял между ней и миром. Она сплела пальцы вместе.
Он изучающе посмотрел на нее.
— В этой позе у тебя болит плечо?
Не особо сильно.
— Все в порядке.
Он одобрительно кивнул.
— Очень хорошо.
Опираясь на локоть и улыбаясь, он ухватил ее за волосы и развернул лицом к себе. Поцеловал ее глубоко, неспешно, будто заявляя права на свою собственность. Он целовал ее, пока у нее не поджались пальцы на ногах, а кожа не начала гореть, словно Кайли весь день провела на солнце.
Облизав палец, он обвел им один сосок, а затем и второй. Ее охватило желание, усиливаясь с каждым следующим круговым движением. Она посмотрела на него и поняла, что его взгляд был сосредоточен на ее лице, а не на ее груди — он наблюдал за ее реакцией. Судя по смеху в его глазах и по собственническому поцелую, она радовала его.
Когда он подался назад, холодный воздух просочился в спальник, и ее соски сжались в твердые, остроконечные бутоны. Его губы тут же захватили вершинку, рот ощущался раскаленной печкой. Джейк поднял голову, и дуновение ветерка коснулось мокрого соска. Он поиграл языком со вторым соском. Горячо. Холодно. Один сосок, потом другой. Ее груди набухли и ныли от напряжения, и когда он с силой пососал, втянув тугую горошинку, она выгнула спину: электрический ток бежал прямо к ее киске.
Клитор пульсировал, медленно и сильно. Ей хотелось большего. Его член коснулся ее бедра, и жар стал невыносимым. Она подняла ногу, чтобы прижаться к его члену сильнее.
— Перестань дразнить и возьми…
Он ущипнул ее за сосок, и от острой боли мышцы влагалища напряглись.
— Я буду дразнить тебя, — он ущипнул ее за вторую грудь, — когда захочу, сабочка.
Его зубы сомкнулись на соске, прикусив до боли, в то время как язык бабочкой летал над пиком. Ее руки напряглись, она хотела дотронуться до него, но боялась пошевелиться.
Он провел рукой по ее животу, спускаясь вниз, прямо туда, где все пульсировало, дотрагиваясь до нее легкими движениями, которые только усилили желание.
— Твой клитор увеличился и набух, — прошептал он ей на ухо, — мокрый и мечтает о том, чтобы я до него дотронулся.
Она застонала и вцепилась ему в плечо, а затем моргнула, когда он неодобрительно фыркнул. Он убрал руку с ее киски и поднял брови, глядя на нее.
Внизу у нее все пульсировало, и она застонала:
— Пожалуйста.
Никакой реакции.
Она разжала пальцы и заставила себя убрать руки обратно под голову. Подняв на него взгляд, она старалась не умолять его.
Он улыбнулся, и ей ужасно захотелось прикоснуться к ямочке на его щеке.
— Очень хорошо. А теперь раздвинь ноги шире.
Она раскрыла берда так широко, как могла, и он сжал ее киску рукой, заставляя пламя запылать еще сильнее.
— Вот так, — прошептал он. — Связана, неважно, моей веревкой или моей волей, открыта мне во всех отношениях.
Она задрожала, не в силах отвести взгляд от его лица.
— Вот так все и будет между нами, — сказал он, властно глядя на нее. — По крайней мере, в спальне. Ты этого хочешь? — он обводил пальцем ее клитор, пока вся киска не запульсировала.
— Да. Нет, — она покачала головой, дрожа от желания двигаться. Ее собственное подчинение увеличило возбуждение до предельного накала. Думай, Кайли. Его прикосновения замедлились… — Не все время, правда? Ты не будешь пытаться заставлять меня…
Он замер.
— Нет, Калинда. Мне не нужна рабыня, кроме как в спальне, — он улыбнулся и подразнил край ее клитора, от легких прикосновений во всем теле вспыхивали искры. — В спальне, однако, ты будешь подчиняться. С радостью. С почтением. Отдавая мне все, что у тебя есть.