– Скажи об этом миссис Уилтон. Она знает, что делать. Господи, видел ли мир большего распутника, чем граф?
Объект его притязаний нигде не мог чувствовать себя в безопасности. Мало того, в собственном доме у Уика был усердный и молчаливый помощник в лице мрачной домработницы. Уже одно это должно было отрезвить Дженис. Разве она не усвоила сегодня один очень важный урок? Процесс обольщения сам по себе является искушением. Он может оказаться настолько зачаровывающим и соблазнительным, что ни одна женщина – будь то добропорядочная жена или самая невинная девственница – не застрахована от власти чувственного наслаждения. Даже она не устояла…
Мысли Дженис прервала Инночента, которая, пока Эллингем провожал девушек до их комнат, не переставала всю дорогу хвалиться своими успехами у Уика и насмехаться над соперницами.
– Я нравлюсь ему больше всех. И не сомневайтесь, выберет он меня. Не могу дождаться завтрашнего дня, когда я смогу предстать перед Уиком полностью обнаженной. После такого зрелища он на вас даже не взглянет…
– Успокойся, – резко оборвала ее Виртуоза. – Тоже мне, Афродита. У тебя маленькая грудь с мягкими, рыхлыми сосками. Кому понравится такое богатство? Мужчины предпочитают женщин с пышной грудью, такой, как у меня, и с широкими бедрами, – женщину, которая сможет выносить ему ребенка. А уж я постараюсь родить Уику сына, как только он женится на мне.
– И тем не менее ласкал он мою грудь очень долго. Так же, как и тело, когда я сидела у него на коленях. А вас он сажал себе на колени? Знаете, какой у него зверь между ног?
– Значит, он всего лишь разрешил тебе посидеть у него на коленях? – спросила Виртуоза снисходительно. – Большое достижение. А вот мне он показал своего зверя. Я даже ласкала его рукой. Я тебе больше скажу, Инночента, Уик так страстно желал меня, что с трудом удержался оттого, чтобы кое-что мне предложить… но, к сожалению, у нас было мало времени… а то я бы с удовольствием этим полакомилась…
– Врешь! – с жаром выкрикнула Инночента. – Он тебе его не показывал… И уж тем более не предлагал взять в рот!..
– А как насчет нашей милой и молчаливой Весталки, у которой и шоколад-то во рту с трудом растает?.. – прервала блондинку Виртуоза. – Что нам расскажет наша недотрога, которая утверждает, что ее не касалась рука мужчины? Какая ложь! Ты видела, как она соблазняла Уика? Да ее влагалище просто проглотило его пальцы! Кто-то сегодня уже проторил туда дорожку. Она прекрасно знала, что делать, когда граф проник в нее. Да еще этот поцелуй. Голову даю на отсечение, что нашу Весталку целовали раньше. И не только на балу… А ты хитрая: думаешь, что если будешь изображать из себя эдакую послушную скромницу – уступчивую и молчаливую, то на нашем фоне выиграешь?
– Я так не думаю, Виртуоза. Теперь, когда мы разгадали план Весталки, мы сможем перехитрить ее. Я бы предпочла, чтобы кто-нибудь из нас победил – только не она. Хотя не сомневаюсь, что победу одержу я – любой ценой.
– А я говорю, что выигрыш достанется мне, – огрызнулась Виртуоза. – Мы будем драться не на жизнь, а на смерть, Инночента. Ты умрешь от зависти, когда увидишь меня женой Уика.
– Да на пути к алтарю я не глядя переступлю через твой труп, – в бешенстве парировала Инночента и изо всех сил толкнула Виртуозу в спину. Та от неожиданности оступилась и чуть не упала, но, удержавшись на ногах, пихнула в ответ блондинку. Инночента оказалась на полу. Брюнетка, не теряя времени, оседлала свою жертву и с яростью вцепилась ей в волосы.
Инночента отчаянно сопротивлялась. Девушки, оглашая воздух воплями и грязными ругательствами, дрались, как две дикие кошки, катаясь по полу и срывая друг с друга одежду. А Эллингем тем временем, не скрывая искреннего удовольствия, наслаждался безобразной сценой.
– Нет на свете лучшего зрелища, чем две похотливые девицы, дерущиеся из-за мужчины, – промурлыкал себе под нос Эллингем. – Эти очаровательные ножки и эти невинные уста, изрыгающие грязные ругательства… действуют весьма возбуждающе. Но я должен вмешаться – ради Уика. Хотя я бы дождался момента, когда они полностью сорвут друг с друга одежду, но, к сожалению, приходится учитывать интересы главного игрока…
И с этими словами Эллингем пошел разнимать девушек.
– Успокойтесь, дамы, немедленно.
Он схватил Инноченту за руку и поставил ее на ноги.
– Уику не понравится обнаженное тело в синяках и царапинах. Завтра вы должны предстать перед ним в лучшем виде – отдохнувшие, свежие и жаждущие его ласк. А то что же у нас получается – вы готовы разорвать друг друга, ваши лица и глаза покраснели от слез. Это никуда не годится. Инночента, сейчас же иди в свою комнату.
Блондинка, кинув на Виртуозу ненавидящий взгляд, гордо вскинула голову и направилась в спальню.
– Виртуоза, веди себя спокойнее, как и полагается благовоспитанной особе… Запомни, мужчинам нравится забавляться с опасными женщинами, но продолжать свой род они предпочитают с истинными леди.
Виртуоза покорно кивнула головой, и Эллингем отпустил ее. Брюнетка расправила плечи и, пытаясь по дороге привести в порядок изрядно потрепанное платье, отправилась к себе в комнату.
– А что же наша молчаливая Весталка, что она думает обо всем этом?
– То, что ее платье уцелело, – отрезала Дженис. – Так же, как и достоинство, вернее, то, что от него осталось после сегодняшнего вечера.
– Забудь о своей гордости, Весталка. Здесь ей не место. Только твое желание угодить графу и готовность выполнить любой его каприз имеют значение. После завтрашнего дня ничто не уцелеет. Возможно, нерешенным останется только один вопрос – захочешь ли ты после всего остаться его невестой? Конечно, если ты выдержишь предстоящее испытание и сохранишь свое остроумие. И если окажешься победительницей.
Так вот, значит, в чем дело. Завтра Уик сделает свой выбор. И скорее всего самой вероятной претенденткой станет энергичная и болтливая Инночента.
И как же ей победить эту блондинку? Ее тело знает толк в мужских прикосновениях, а жадный рот испытал все нюансы мужского поцелуя…
Нельзя сбрасывать со счетов и Виртуозу, чья округлая, плотно сбитая фигура делала ее похожей на упитанную кобылицу. Интересно, о чем думал Уик, глядя на полную грудь девушки, – о будущем наследнике? Возможно, маленький граф – это единственное, что по-настоящему волновало Уика, а все остальное – тщательный отбор невест, эротические игры – имело лишь одну цель: соблазнить трех девственниц.
Конечно, если Инночента не обманывала и действительно не теряла невинности. Да и Виртуоза тоже.
А что же она сама, Весталка, могла предложить Уику?
Свою непорочность? Ум? Девственность?
Что такой человек, как Уик, может ценить больше всего?
Не уединение, раз он затеял подобное развлечение у себя дома. Не семью, не честь. Получалось, что этот человек ничем не дорожил.
А Дженис не обладала никакими преимуществами перед своими соперницами.
К тому же теперь она знала, какое наслаждение может получать ее тело, и от этого стала еще уязвимее и беззащитнее, чем даже ее младшая сестра Джулия. Мысли о ней йотом, как Уик соблазнил бедную девочку, не прибавили Дженис уверенности. Спасительные идеи тоже не торопились появляться. Особенно после того, как она легко отдалась во власть Уика и его умелых рук.
Чувство вины и стыд за свою слабость не давали Дженис покоя.
Она оказалась одной из тех женщин, которые, однажды поддавшись зову плоти, превращались впоследствии в любовницу какого-нибудь богатого сластолюбца, после того как Уик, наигравшись вдоволь, бросал их или они оставляли его.
Однако новый опыт Дженис и то, что граф проделал с ней, произвело на нее огромное впечатление вопреки всякой логике и ее желанию поставить этого монстра на колени. Запретный плод оказался сладок, и она хотела большего.
Господи, «большего»… Дженис смутно представляла себе то, что подразумевалось под этим словом, в отличие от Инноченты и Виртуозы, которые явно обладали опытом в этой области.