— Нет. Нет, пожалуйста. Не уходи.
— Тише, — он ласково прошелся пальцами по ее щеке. — Я никуда не уйду, Эбби. Я собираюсь все изменить.
Она почувствовала, как присоска была снята, и ее соски запульсировали.
— Как красиво.
— Посмотрите, какие они красные на фоне ее белой кожи.
— Они огромные. Может, я приобрету несколько таких же для своей девочки.
— Красивые, не правда ли? — спросил Ксавье, обводя пальцем каждую ареолу.
Его палец снова сделал круг, только на этот раз размазывая что-то прохладное. Запах был знакомым, /как и ощущения. Мята. Ее соски начало покалывать и жечь. Она попыталась пошевелиться и не смогла. Выхода не было.
Он провел пальцами по ее животу, а затем проверил каждый фиксатор.
— Есть онемение или покалывание, Эбби? — спросил он.
— Нет, Сэр.
Что-то заскрежетало. Его одежда задевала внутреннюю поверхность ее бедер. Он оставил ремни, удерживающие ее ноги, но снял мягкую штучку с ее клитора.
Воздух омыл прохладой ее тугой, пульсирующий узелок, заставив ее ахнуть.
— Вот это проснувшийся клитор, — сказал кто-то.
— Великолепная киска. Я понимаю, почему он позволил ей оставить растительность в этом месте. — Раздался общий согласный гул.
Ксавье застегнул на ней что-то новое, хлюпающее, но более жесткое по ощущениям, чем первое приспособление.
Более крупный фаллоимитатор скользнул в ее влагалище.
— Хм. Можно еще добавить чуточку веселья, — сказал Ксавье и вытащил его, а затем вставил еще один — большего размера. Этот фаллоимитатор вошел еще глубже, достав до самой шейки матки, и ощущения были далеки от приятных. Она попыталась пошевелиться, издавая звуки.
Его слегка потянули, но он остался внутри нее.
Раздалось больше тревожащих ее звуков, и она услышала хихиканье вокруг себя. Боже, что он планирует? Фаллоимитатор прижался к ее анусу. И он казался огромным. Она издала беспомощный звук, и Ксавье остановился.
— Он размером с два пальца, Эбби. Ты сможешь выдержать.
Через мгновение ей удалось расслабить мышцы, и он скользнул внутрь. Растягивая ее. Обжигая. Ее мышцы напряглись, и она попыталась пошевелиться. Никак.
— Выглядит почти как нужно, — он вынул фаллоимитаторы. Но когда он вставил их обратно, они казались еще более гладкими, чем прежде.
— Джентльмены, она вся ваша. Правила те же — не позволить ей кончить.
Когда он снова вложил свою косу в ее руку, сердце Эбби сжалось от сладкой боли. Он помнил о своем обещании. Боже, она любила…
— Поскольку у нее был перерыв, я начну медленно, — сказал кто-то. — Вы можете подталкивать ее ближе во время своих сессий.
Вибратор на ее клиторе ожил, создав настоящий взрыв, и она дернулась, пытаясь сесть. Но в этот момент интенсивность сбавили. Только на этом режиме вибрация была странной, она шла медленными волнами, а потом и вовсе прекращалась. Фаллоимитатор в ее киске входил и выходил, растягивая ее. С большим членом в ее попке толчки казались слишком тугими и распирающими. Слишком.
— Время, — сказал Ксавье.
— Давай повеселимся, — голос выдавал более зрелого по возрасту и опытного мужчину. Девайс для клитора дернулся в резкой вибрации. И остановился. Он то включался, то резко прекращался работу. В это время фаллоимитатор в ее киске ускорялся, в медленном и нарастающем темпе, но верно, будто его кормили кофеином, а тот, что был в анусе, наоборот, замедлялся.
— Следующий, — объявил Ксавье.
Этот Дом замедлил вибратор, но каким-то образом сделал вибрации более мощными. Он остановил фаллоимитатор в ее киске, оставив его погруженным на полную длину, но довел до ударной скорости тот, что в ее анусе.
Она не могла ясно мыслить, все внутри нее взмывало вверх, направляясь прямо к кульминации, и ничего не произошло.
Все остановилось.
— Нет! — она боролась с ремнями, разъяренная и готовая расплакаться.
Люди смеялись. Как они могли смеяться над ней?
Не было никакого движения, пока шли секунды, а ей… ей было больно. Чувство смущения уступало потребности кончить. Ее рука так крепко сжимала косу Ксавье, что пальцы заболели. Нижняя половина ее тела ощущалась набухшей, тугой и болезненной, а соски горели.
— Следующий, — вновь сказал Ксавье.
Еще два Дома по очереди заставляли ее тело скакать по чувственным горкам, приближая к разрядке и отбрасывая назад, играя с ней, как в какую-то компьютерную игру.
Пот струйками стекал у нее между грудей и под повязкой. Ее мышцы болели, близкие к судорогам от натянутых ремней. Во рту пересохло от одышки. И ей хотелось разрыдаться.
— Больше никого? — спросил Ксавье.