Камнем преткновения между Иисусом и его противниками являлся вопрос о законе. Конфликт из-за субботы (Марк, 2,23–3,6) показывает, что для Иисуса этот вопрос имел принципиальное значение: «Суббота для человека, а не человек для субботы» (Марк, 2,27). Суббота — и это можно отнести ко всему закону — дана человеку для помощи и порядка в его жизни, но не как жизненный принцип, ради которого человек должен жить и может быть принесен в жертву. В этом проявляется глубокое различие между пониманием закона Иисусом и его противниками.
Поэтому Иисус защищал своих учеников, сорвавших колосья и съевших зерна, чтобы утолить голод, в то время как фарисеи, выступавшие здесь как его противники, — это была запрещенная работа — жатва, предостерегли Иисуса, что еще одно несоблюдение закона о субботе может грозить ему смертным приговором. Иисус, взятый после этого под наблюдение, не подчинился, а наоборот, спровоцировал своих противников, исцелив больного, которого можно было исцелить и по окончании субботы, поскольку его заболевание не было смертельно опасным. Вызывающий вопрос Иисуса (Марк, 3,4) содержал упрек: ваше толкование заповеди о субботе не дозволяет мне сделать доброе дело — помочь человеку, но дозволяет вам злое дело — подготовиться к убийству Иисуса, которое противники хотят совершить, используя наблюдение за ним. В сообщении у Марка показан гнев Иисуса по этому поводу.
Причиной еще одного конфликта стал вопрос о чистых и нечистых. Во всех религиях античного мира различие между посвященными богу местами и периодами времени, предметами и людьми и мирской сферой имело большое значение. Фарисеи распространили левитские предписания очищения на повседневную жизнь, вследствие чего они приобрели еще большую важность. Иисус не заботился об этом, поскольку его представление о чистоте было иным. Это ставилось ему в упрек, тем более что он не принуждал и своих учеников исполнять фарисейские предписания.
У Марка (7,1-23) описана дискуссия, где предметом спора стали различные темы: Иисус считал причиной нечистоты не соприкосновение с людьми или предметами, считающимися нечистыми, то есть не извне, а внутри видел он источник нечистоты — в свойствах человеческого сердца (Марк, 7,15; 17–19). Иисус проводил различие между декалогом (10 заповедями) (также Марк, 10,19) и законом и его толкованием; он обвинял книжников, чье толкование закона назвал «глупым», в упразднении заповедей Божьих. Таким образам, Иисус вступил в противоречие и с античными формами жизни и культа и с толкованием закона. Его протест выражен в обвинениях, которые он бросает в лицо фарисеям (Лука, 11,38–44) и книжникам (Лука, 11,45–52). Иисус обвиняет фарисеев в том, что они направляют все внимание на исполнение ритуала и чисто внешнее следование закону и оставляют без внимания то, в чем в законе выражается воля Божья; он упрекает фарисеев в тщеславии, связанном с исполнением законов (Лука, 18,8-14), и уподобляет их местам скрытой нечистоты.
Книжникам он ставил в вину то бремя, которое они возложили на народ, требуя от него исполнения 613 предписаний своего толкования закона; их почитание пророков, которым они противоречили своим поведением так же, как и их отцы, убивавшие этих пророков; то, что они препятствовали простым людям осознать приближение Царства Божьего. Иисус же видел волю Божью, которую тот высказал в законе, в двойной заповеди любви — к Богу и к ближним; Иисус дополнил ветхозаветный текст о «любви к Богу от всего сердца, всей души и изо всех сил» словами «и всем своим разумением»; Иисусово знание о Боге создает в человеке разумное понимание, накладывающее свой отпечаток на его волю, чувства и действия (Марк, 12,28–34).
Саддукейские круги попытались начать в Иерусалиме атаку против Иисуса, поскольку он считал, что жизнь человека не исчерпывается его земным существованием, а предопределена для Царства Божьего. Исходя из представления о том, что воскресение — это продолжение земной жизни, они хотели с помощью надуманного примера выставить Иисуса перед людьми в смешном свете (Марк, 12,18–27). Иисус назвал своих противников-саддукеев заблуждающимися людьми, не знающими Писания, на которое ссылаются; он же, основываясь на Писании и на собственном знании о Боге, разъяснил: Бог, который в Писании назван Богом Авраама и Исаака и Иакова, т. е. Бог, связанный с людьми, не есть Бог мертвых, но Бог живых. С кем он соединяется, тот живет и через смерть; тот, с кем Бог соединен, для него не мертв. Для Иисуса это имело особое значение ввиду его собственной судьбы.
В предании содержится одна притча Иисуса, позволяющая глубже понять его историю. Он называет себя посланником хозяина дома, который приготовил великий пир и послал звать своих гостей. За образом пира скрывается грядущее Царство Божье (Лука, 14,15–24; Матф., 22,1-16; кроме того, евангелие от Фомы, 64). Однако гости отклоняют приглашение, поскольку у них есть другие дела. То, что узнал Иоанн Креститель, то, чему стал свидетелем Иисус (Лука, 7,29; Матф.21,31), влияет на решение Иисуса, которое является для него указанием Бога: его путь ведет «по дорогам и изгородям», чтобы пригласить тех, кого он там найдет (ср. также Лука, 10,21; Матф., 11,25). И многие из званых пришли.
Разумеется, гостями, имеющими право на место за столом Господа, считались те, кто почитал себя праведным; однако стали гостями те, кто считал себя исключенным и вдруг получил неожиданное приглашение. Когда Иисус сидел за одним столом с мытарями, то на него и его спутников пало осуждение со стороны праведных, и евангелист Марк добавляет его слова о послании: «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Марк, 2,17).
НЕИЗБЕЖНОСТЬ СМЕРТИ
Иисус был провозвестником приближения Царства Небесного; он свидетельствовал о Боге, благом человеку, и своими деяниями приносил добро людям, которые встречались на его пути. Из-за этого он вступил в конфликт с людьми, утверждавшими свое господство над ближними с помощью закона. Иисус считал Царство Божье, приближение которого он возвещал, противоположностью власти дьявола. Судьба столкнула его с властью дьявола, и он погиб. Это темная сторона в его истории. Борющийся против власти дьявола пал его жертвой.
Фарисеям, которые относились к нему дружелюбно и предостерегали от преследования со стороны тетрарха Ирода Антипы, Иисус ответил: «Мне должно ходить сегодня, завтра и последующий день, потому что не бывает, чтобы пророк погиб вне Иерусалима» (Лука, 13, 31–33). Иисус ожидал судьбы пророков; он ожидал ее в Иерусалиме, убийце пророков. Евангелисты передают слова Иисуса, повторяемые Марком в начале страстей и являющиеся настоящей загадкой: «Сын Человеческий предан будет в руки человеческие» (Марк, 9,31; в 14,41 более резко: «в руки грешников»). В этой трехсложной загадке таинственна каждая часть. Что значит «Сын Человеческий»? Вначале было просто «человек», и в библейском словоупотреблении еще до Иисуса сформировалось понятие: человек, которому Бог дал поручение представлять себя среди людей.
Так это толкуется в 8-м псалме (Псалмы, 8,5-10), в частых обращениях Бога к пророку Иезекиилю, в описании Даниилом того, кто «будто сын человеческий» и от имени Бога сменяет царства (Дан., 7). Лишь в образных речах Еноха «сын человеческий» выступает как наименование мессии и затем идентифицируется с Енохом. В Новом Завете оно появляется только в евангелиях и только в высказываниях Иисуса о самом себе. Их можно разделить на две группы. Ряд высказываний говорит о грядущем Сыне Человеческом и иногда включает образные картины его прихода из Даниила и Еноха, другие высказывания говорят об уже присутствующем Сыне Человеческом как действующем и страждущем.
С некоторым правом можно предположить, что слова о пришествии Сына Человеческого являются послепасхальными высказываниями ожидания грядущего Царства: в пришествии Сына Человеческого явится Царство, здесь не Царство принесет с собой Иисуса, а Иисус принесет Царство. Слова об Иисусе, действующем в настоящее время, являются либо ключевыми словами для мудрости Иисуса (Лука, 7.634, 9,58), ибо в описании Сына Человеческого, прежде всего у Еноха, он мудрый и праведный; либо слова о Сыне Человеческом в теологии общин идентифицируют исторического Иисуса с Сыном Человеческим (см. Марк, 2,10.28).