Глава 2 Появление белого человека в восточных морях
С древнейших времен густонаселенные центры Европы и Азии находились в регионах, разделенных огромными и практически непроходимыми пространствами пустынь и гор. (Пространства и горы эти были проходимы, и давно существовали торговые пути между Востоком и Западом. Великий шелковый путь стабильно заработал со II в. до н. э. (а через посредников китайские товары, а заодно и чума достигли Европы в V в. до н. э.). Здесь дело в расстояниях и стоимости перевозки по суше. – Ред.) Так, например, Китай, в Средние века бывший самой важной страной на Востоке, располагается на противоположном от Франции и Испании конце самого протяженного на земной поверхности участка суши. И до Средних веков ни жители Западной Европы, ни китайцы не могли узнать друг о друге ничего, помимо того, что могли случайно услышать в центрах торговли, разбросанных на большом расстоянии друг от друга. Взаимное общение было бы взаимовыгодным, однако трудности, в основном связанные с огромными расстояниями, препятствовали развитию коммерческих связей. Ведь для того, чтобы добраться до Китая из Рима, Парижа или Мадрида в те дни, необходимо было совершить трудное и опасное путешествие по земле, которое длилось не менее трех лет. Альтернативой являлось морское путешествие, бывшее не намного короче по времени. Оно включало две или три смены судов, а также сухопутный переход от Средиземного моря до Суэцкого залива. Индия находилась ближе к Европе, и попасть в нее было легче, чем в Китай. Но привезти индийские товары в города Запада было не намного легче и дешевле, чем китайские. Суэцкий перешеек оставался преградой для судов, а горы Южной и Западной Азии – почти непреодолимым препятствием для сухопутных караванов.
Однако воображение белых людей, подстегиваемое рассказами о восхитительной роскоши Востока и редкими товарами, попадающими на западные рынки, постоянно работало. Жители Запада стремились найти средства налаживания связей с Востоком, и, поскольку перспективы улучшения сухопутных путей не было, они старались найти приемлемый путь по воде. Одни пытались обойти Европейский континент с севера и погибали во льдах, другие, включая Колумба, устремлялись на запад, чтобы совершить плавание вокруг половины земного шара. Путь им преграждала Америка, что не только расстраивало их планы, но и временами вводило в заблуждение. Они начинали верить в успех. Колумб до своего смертного часа упорствовал во мнении, что, плывя вдоль берегов Мексики, он находился у побережья Азии где-то неподалеку от Японии. Другие упорно старались найти проход на восток через, несомненно, бесконечный великий Африканский континент. Более тридцати лет череда смелых португальских мореплавателей прокладывала путь вдоль его западного берега, причем каждый заходил чуть дальше своего преемника. Все они убедились, что пути сквозь континент на восток не существует и следует двигаться вперед. Оставались позади параллели. Упорные и терпеливые исследователи, невзирая на опасности и лишения, о которых современные моряки даже не знают, продвигались все дальше и дальше. Португальцы прошли тропик Рака, экватор, тропик Козерога, но земля, насколько хватало глаз, все тянулась на юг.
Но в отличие от всех тех, кто надеялся обнаружить путь в Азию, исследуя другие направления, португальцам не было суждено потерпеть поражение, разыскивая то, что не существовало. Только они из отважной когорты морских исследователей были на правильном пути, хотя место, куда они стремились, находилось очень далеко от известных районов земного шара. Отделенные от Средиземноморья четырьмя тысячами миль пустынных вод и девственных лесов, неведомые более древним цивилизациям (в период между 609 и 595 гг. до н. э. финикийцы (по другой версии, греки) на службе у египетского фараона Нехо II обогнули Африку «через два года на третий» (как пишет Геродот), выйдя из Красного моря, а вернувшись в Египет «через Геракловы Столбы» (Гибралтарский пролив). – Ред.), обрывистые мысы, завершающие Африканский континент, были обращены к Антарктике. Они тянулись к Южному полюсу сквозь пронизываемое всеми ветрами пространство серых вод, где встречаются два океана. В их скалы бились длинные южные волны, на них обрушивались частые и яростные шторма. Здесь было много морских птиц и рыб, по скалистым берегам бегали стада дичи. Но нигде не было видно ни одного признака цивилизации. На континентах Северного полушария возникали и гибли империи, а здесь все оставалось таким же, каким было при Сотворении мира.
Ситуация изменилась лишь в 1486 году (в январе 1488 г. – Ред.), когда в этих местах на горизонте появилась точка – приближающийся корабль (два португальских корабля. – Ред.). Если бы человек с биноклем вел наблюдение с того места, где сегодня маяк на мысе Доброй Надежды посылает свой луч на 25 миль в море, он бы увидел маленькое парусное судно с высокими бортами, размером примерно с буксир на реке Мерси (на западе Англии, впадает в Ирландское море у Ливерпуля. – Ред.) или паровой траулер в Грейт-Ярмуте (на востоке Англии. – Ред.), с весьма несовершенным парусным вооружением. По современным стандартам суденышко (два судна водоизмещением по 100 тонн. – Ред.) двигалось медленно – не быстрее пяти-шести узлов, несмотря на сильный попутный ветер (скорость португальской каравеллы достигала 14–15 узлов. – Ред.). И тем не менее такое судно было воплощением передовой конструкторской мысли своего времени и стало определяющим фактором в важном историческом событии. Хотя по забавному капризу судьбы край земли, который отважные мореплаватели упорно искали в течение шести долгих месяцев, они увидели, когда судно (два судна. – Ред.) уже повернуло домой.