Далее Тацит сообщает, что «за эти успехи Нерон был провозглашен воинами императором». Заметим, что полководца, одержавшего победу, императором, то есть победителем, как во времена республики или ранней империи, уже не провозглашали — главная слава всех побед стала монополией принцепса. В Рим тут же отправились гонцы сообщить о достигнутой победе. Римские льстецы также спешили угодить Нерону. По постановлению сената состоялись специальные молебны, «были воздвигнуты арка и статуи и на несколько лет вперед определены принцепсу консульства; сверх того, было решено считать праздниками и тот день, в который наше войско одержало победу, и тот, в который о ней было объявлено, а также многое прочее в том же роде, настолько превосходящее всякую меру», что упоминавшийся уже ранее Гай Кассий, «согласившись со всеми остальными назначенными Нерону почестями, заявил, что для молебствий не хватит и полного года, и поэтому следует разделить дни на праздничные и будни так, чтобы богам воздавался должный почет и это не служило помехою для человеческих дел». Столь неотразимые аргументы несколько уняли забывших обо всем льстецов.
Между тем наступление римских войск в Армении продолжалось. После взятия и разрушения Артаксаты Корбулон направил свою армию к Тигранокерте — второй столице Армении (сейчас город Диярбакыр в Турции). Армяне упорно сопротивлялись, но не могли остановить наступление римлян. Одна из армянских крепостей, преграждавшая путь к Тигранокерте, была взята штурмом, другую, сумевшую отбить штурм, Корбулон взял осадой. Один из представителей местной знати, ставший для вида на сторону римлян, попытался подобраться к палатке Корбулона, чтобы его убить (здесь, видимо, помнили, что именно покушение сорвало в свое время поход сюда Гая Цезаря), однако смельчак был схвачен, а пытка вырвала у него и имена сообщников.
В 60 году, когда войска Корбулона приблизились к Тигранокерте, ее жители открыли ворота и, заявив, что ждут от Корбулона указаний, преподнесли ему золотой венок. Сопротивление было сломлено. Часть наиболее непримиримой к захватчикам армянской молодежи, не желавшая сдаваться, попыталась укрыться в крепости Легерда, расположенной к западу от Тигранокерты, но римляне, насыпав вал, ворвались в крепость, и ее защитники вынуждены были сложить оружие. Тиридат пробовал было вторгнуться в южную Армению, где имел ряд сторонников, но направленный туда Корбулоном легат Верулан, разорив земли тех, кто пытался поддерживать Тиридата, заставил того отступить.
Нерон назначил новым царем Армении Тиграна (Тиграна Пятого), внука зависимого от Рима каппадокийского царя Архелая и правнука иудейского царя Ирода Великого. Практически Тигран Пятый был всего лишь римской марионеткой — «длительное пребывание в Риме заложником воспитало в нем рабскую приниженность». Часть земель Армении была отдана в управление соседним вассальным от Рима правителям, а для того, чтобы Тигран смог удержаться у власти, Корбулон оставил ему тысячу легионеров, две когорты войск союзников и два отряда конницы.
После завоевания Армении Корбулон был оставлен на Востоке римским наместником в Сирии, вместо умершего в том же году Уммия Квадрата. Это сделанное Нероном назначение было чрезвычайно хитрым и преследовало сразу несколько важных целей. Во-первых, теперь Корбулона не надо было с почетом и триумфом принимать в Риме, что пришлось бы сделать после таких громких побед, если бы Корбулона отозвали в Рим. Во-вторых, наместнику Сирии подчинялись уже не все войска на Востоке, а лишь те, что были расположены в Сирии. В-третьих, в случае нового обострения обстановки на месте был опытный полководец, которому можно было бы поручить ведение войны, и, вместе с тем, это объясняло римлянам, почему Корбулона не вызвали для чествования в Рим.
16. ВОССТАНИЕ БОУДИККИ
Но не успела затихнуть война в Армении, как в 61 году против римского владычества поднялась усмиренная, казалось бы, Британия. По словам Тацита, видя, как римляне одно за другим покоряют британские племена, царь союзного римлянам племени иценов Прасутаг, «славившийся огромным богатством», назначил в своем завещании наследниками императора Нерона и двух своих дочерей, «рассчитывая, что такая угодливость оградит его царство и достояние от насилий». Однако царь горько ошибся, не учтя алчности пришельцев. Вышло как раз наоборот, «и царство стали грабить центурионы, а достояние — рабы прокураторы (заметим тут, что часть рабов в Риме, несмотря на свой низкий социальный статус, использовалась для управления мастерскими, лавками, поместьями и даже провинциями; управляющим крупными поместьями вельмож, а тем более рабам, которые были допущены к управлению провинциями, предоставлялась огромная власть, и они, практически, принадлежали не к низшему, а к высшему сословию римского общества, чем нередко злоупотребляли. — В. Д.), как если бы и то и другое было захвачено силой оружия. Прежде всего была высечена плетьми жена Прасутага Боудикка и обесчещены дочери; далее, у всех видных иценов отнимается унаследованное от предков имущество, словно вся эта область была подарена римлянам, а с родственниками царя начинают обращаться как с рабами». Не выдержав издевательств, ицены восстали. К восстанию примкнули и покоренные римлянами ранее тринобанты. Особую ненависть восставших вызывали расселяемые на их землях римские ветераны; «которые выбрасывали тринобан-тов из их жилищ, сгоняли с полей, называя пленниками и рабами». Ветераны могли так поступать из-за того, что им потворствовали легионеры, «в надежде на то, что им будет дозволено то же», но всякому терпению есть свой предел. Вся восточная часть Британии поднялась на борьбу с захватчиками.
Самоуверенность сослужила тут римлянам плохую службу.
Столица провинции — город Камулодун (нынешний Колчестер), где располагалась к тому же самая большая римская колония, не был как следует укреплен, ибо «военачальники об этом не позаботились, думая более о приятном, чем о полезном». Наместник провинции Светоний Паулин, занятый в то время покорением острова Мона, находился далеко от города, а Кат Дециан, прокуратор провинции, в ответ на просьбу о помощи смог сразу прислать лишь около двухсот человек и то без надлежащего вооружения. В городе был свой гарнизон, а кроме того, можно было вооружить и мобилизовать много ветеранов, как из числа жителей города, так, из тех, что успели сбежаться сюда со всей округи, но никто не удосужился сделать это. Более того, городские власти так и не возвели ров и даже не отослали, пока это можно было сделать, женщин, стариков и детей, все еще не понимая степени опасности. В итоге восставшие британцы легко захватили город. Часть горожан попыталась укрыться в просторном и имевшем крепкие стены главном храме города, но после двухдневной осады восставшие взяли и его. Камулодун был разграблен и сожжен. Расправившись с римлянами в Камулодуне, восставшие вышли навстречу спешившему на выручку горожанам девятому легиону. В яростном сражении все пехотинцы легиона были перебиты, и лишь легату легиона Петилию Цериалу с частью конницы удалось отойти в укрепленный лагерь и спастись. В короткий срок восстание охватило почти всю Британию.
Светоний Паулин, пробившись сквозь отряды восставших к Лондинию (Лондону), городу, «тогда еще не именовавшемуся колонией», то есть не имевшему еще статуса муниципия, но уже весьма людному «вследствие обилия в нем купцов и товаров», учтя печальный пример Петилия Цериала и видя недостаток войск, решил пожертвовать городом, чтобы отойти и собрать силы в кулак. По словам Тацита, «ни мольбы, ни слезы взывавших к нему о помощи горожан не поколебали его решимости, и он подал сигнал к выступлению, взяв с собою в поход пожелавших ему сопутствовать». Часть жителей не захотела бросать нажитое, но вскоре пожалела об этом. Ворвавшись в Лон-диний, британцы истребили всех оставшихся жителей. Вслед за Камулодуном и Лондинием восставшие так же легко захватили еще один город — имевший статус муниципия Веруламий. Прокуратор провинции Кат Дециан бежал на континент.