Чем интересна эта история?
Да прежде всего тем, что, во-первых, характеризует атмосферу императорского двора того времени, а во-вторых, тем, что это больше похоже на хорошо продуманную операцию по дискредитации Нерона, чем на забавный случай. Был подобран отчаянный авантюрист, которому обещали поддержку, рассказали, что и как надо говорить, и убедили в том, что все пройдет безнаказанно. Далее Цезелий Басс направляется в Рим и там попадает на прием к императору.
Можно ли поверить, что никому не ведомый пуниец вдруг без всякой поддержки попал к императору Рима?
Светоний Транквилл, также написавший о безуспешных поисках несметных сокровищ царицы Дидоны, даже не пытается ответить на этот вопрос. Корнелий Тацит объясняет это взяткой. Возможно, взятка действительно открыла Цезелию Бассу двери императорского дворца. Но представьте себе, какова должна была быть эта взятка, ведь состояние вольноотпущенников, определявших, кого следует допустить на прием, исчеслялось миллионами, а то и сотнями миллионов сестерциев. Под силу ли было простому человеку найти нужную сумму? Под силу ли было, даже и раздобыв деньги, дать взятку не кому попало, а именно тому чиновнику, который мог бы устроить прием и выполнил бы свое обещание, а не просто взял деньги?
Более вероятно, что Цезелию Бассу, дав ему деньги, заранее подсказали, к кому обратиться и сколько следует дать. Далее все уже значительно проще. В Африку отправляют отряд на поиски сокровищ, а Нерон в расчете на сокровища раздает подарки. Но дело даже не в подарках, а в том, что все это происходит в канун Нероний.
Весь Рим говорит об обнаруженных сокровищах, а потом сокровища оказываются выдумкой! Представьте, каким глупцом в глазах сограждан оказался Нерон! Если бы Цезелий Басс не покончил с собой, то можно было бы провести следствие и, возможно, выйти на организаторов аферы. Только кто же станет оставлять в живых такого опасного свидетеля? А после «самоубийства» Цезелия Басса все концы оказываются надежно упрятанными, Нерон же предстает перед римлянами полным простофилей, поверившим ненормальному фантазеру.
Что можно сказать? Акция по дискредитации Нерона была проведена блестяще. Эффективность этой акции еще более возросла ввиду того, что на начавшихся в 65 году вторых Нерониях император впервые собирался выйти на сцену Рима, соревнуясь в пении под кифару. Пение и игра на кифаре были его страстью, но в Риме все еще господствовало мнение, что это занятие недостойно государственного деятеля, а провал поисков африканских сокровищ теперь как бы подчеркивал, что Нерон способен лишь бренчать на кифаре и верить в небылицы.
26. ГИБЕЛЬ ПОППЕЙ САБИНЫ. НОВЫЕ ЗАГОВОРЫ. МОЖЕТ ЛИ ИМПЕРАТОР БЫТЬ АРТИСТОМ?
Ураганы, пожары, заговоры были не единственными несчастьями, которые обрушились на Нерона. Его семейная жизнь с Поппеей Сабиной не складывалась. О влиянии Поппей Сабины на политику империи сведений практически нет, но с 58 года и до своей смерти она всегда была рядом с Нероном. Иосиф Флавий пишет, что Поппея благоволила к иудаизму, называя ее женщиной «набожной». В 64 году Иосиф Флавий был принят Поппеей и добился освобождения нескольких раввинов, арестованных ранее римскими властями. Что же касается отношения к ней самих римлян, то если первая жена Нерона Октавия пользовалась среди них безусловным уважением, к Поппее Сабине они относились скорее отрицательно.
Нерон женился на Поппее Сабине по любви, но гармонии между супругами никогда не было. Когда она родила ему дочь, он был вне себя от радости, сразу же дал титул «августа» и жене и дочери. Но то, что он не присвоил ей этот титул раньше, сразу после свадьбы, говорит о том, что были причины, по которым он этого не сделал. После рождения в 63 году дочери на монетах появился и портрет Поппеи Сабины, но тетрадрахму, где с одной стороны был бюст Нерона, а с другой стороны бюст Поппеи Сабины, успел выпустить лишь монетный двор в Александрии. Их дочь вскоре умерла, и больше ни одной монеты с изображением Поппеи Сабины ни в Риме, ни в провинциях не чеканилось. Супруги начали ссориться?.. Скорее всего — да… Несходство характеров, ссоры явились причиной не одной семейной трагедии, в судьбе Поппеи Сабины они также сыграли роковую роль. В 65 году Поппея Сабина вновь была беременна. Однажды, разругавшись с ней после того, как возвратился с состязаний, Нерон в припадке ярости ударил ее, беременную, ногой, отчего она и скончалась.
По мнению Тацита, убийство Поппеи Сабины не было умышленным — Нерон любил ее и хотел иметь от нее детей. Как пишет Тацит, «тело ее не было сожжено на костре, как это в обычае римлян, но по обыкновению чужеземных царей его пропитывают благовониями и бальзамируют, после чего переносят в гробницу Юлиев. Все же ей были устроены похороны за счет государства, и Нерон с ростральной трибуны произнес над ней похвальное слово, в котором говорил о ее красоте, о том, что она была матерью божественного младенца, и о прочих дарах судьбы, вменяя их ей в заслугу».
Светоний Транквилл пишет, что Нерон якобы приказал рабам утопить в море своего пасынка — сына Поппеи Сабины от ее первого мужа Руфрия Криспина, «так как слышал, что мальчик, играя, называл себя полководцем и императором», но достоверность этого сообщения весьма сомнительна. Будь это так, Нерон вряд ли стал бы устраивать жене столь пышные похороны, тем более по нетрадиционному для Рима обряду исповедуемой ею восточной религии. (Некоторые историки высказывали мнение, что она была одной из первых христианок. На основании имеющихся к настоящему времени исторических, эпиграфических и археологических материалов это мнение нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. Она могла исповедовать христианство, могла исповедовать иудаизм, могла исповедовать и какую-либо иную религию. Единственное, что не вызывает сомнений, — это то, что Поппея Сабина исповедовала не традиционную римскую веру, а одну из религий Востока.) Скорее всего, что смерть Поппеи Сабины, какими бы не были отношения между ними, стала для Нерона тяжелым ударом. Об этом свидетельствует и выпущенная тогда по его приказу монета, на одной стороне которой вокруг храмовой беседки с женской фигурой идет надпись «DIVA CLAVD NER F» — «Божественная Клавдия, дочь Нерона», а на другой стороне вокруг женщины, сидящей на троне во дворце или храме, надпись «DIVA РОРРАЕА AVG» — «Божественная Поппея Августа». Нерон скорбил о жене, но вернуть ее уже не мог.
В то время ему уже исполнилось двадцать восемь лет и у него не было ни жены, ни детей, ни родителей, ни верных друзей, на которых он мог бы опереться. Хозяйство империи было ослаблено свалившимися бедствиями, а знать строила все новые и новые заговоры. В конце 65 года, по обвинению в посягательствах на власть, Нерон опять был вынужден сослать еще двух вельмож — Луция Юния Силана Торквата, сына отравленного в 54 году Марка Юния Силана и племянника устроившего в 64 году заговор Децима Юния Силана Торквата, а также Гая Кассия, потом- ка знаменитого противника Октавиана Августа и Марка Антония, о котором уже упоминалось.